Три ночи — нормально, как раз его время.

«Как зажатые в тиски бубенцы», — отправляю ему ответ и получаю кучу смеющихся смайлов.

Следом приходит фотка, где изображён сияющий и загорелый блондин в окружении двух красоток. Это Дэн.

Тусклое освещение подсказывает, что он в баре или ночном клубе. Не меняется пацан. Путешествия, девочки, клубы, отели. Одно и то же. Судя по довольной его мине, голубоглазого все устраивает. Тут любой дурак согласится, что этот вариант лучше, чем задыхаться и трястись в вонючем поезде. Зато, как сказал Дэн, останутся незабываемые впечатления на всю жизнь.

«Ладно, потерпи, брателло, завтра встречу тебя, во сколько прибытие?»

«Через три часа».

«А че в такую рань? Куда спешить?»

«На эшафот».

«Ясно. Не дрейфь. Встречу».

И все же мне удаётся заснуть, особенно, когда ючусь рядом с Юлианой, лёжа на боку. Неудобно, мать его, но делать больше нечего. Одной рукой держусь за какую-то прикрепленную к стене железяку, вторую — прячу под себя. Но выглядит со стороны, будто спим в обнимку.

Ну, нам можно. Мы вроде как пара. Или уже притворяться нет необходимости?

Моё обоняние ловит аромат, исходящий от её кожи и пушистых волос. Позволяю зарыться носом в эту оранжевую гущу, коснуться слегка ушной раковины и вдыхать понемногу успокаивающие меня нотки.

Ммм. Хорошо. Как дома тепло. Не думал, что она такая... Уютная.

Немного шевелит расслабленными конечностями, задевает рукой мою руку, и я спешу успокоить её едва слышным «тс-с», чтобы девушка не проснулась окончательно.

Я также даю себе установку спать, и ждать долго не приходится.

В сон проваливаюсь мгновенно.

Бух.

И точно также выплываю из него.

— Вставай, — будит меня шёпотом проводница.

Ее я узнаю не сразу, для начала пытаюсь понять, в чем дело, и когда действительность накрывает с головой, чертыхаюсь, не стесняясь.

— Иди пока ко мне в купе. Что же ты тут лежишь, на краю висишь? Часок поспишь ещё, только вещи не забудь забрать.

Так бы сразу и сказала. Нет, иди в свое купе и отсиживайся.

Поднимаюсь с брачного ложе без особого желания, и пытаюсь нащупать свой багаж в кромешной тьме. Кажется, я его сюда запихнул. Да, точно, вот он.

Чуть не падаю вместе с чемоданом на колёсах, он мне кажется каким-то тяжёлым. Не помню, чтобы клал туда кирпичи, но за время трясучки в поезде мои вещи явно потяжелели.

Пока вожусь с багажом, от шороха ворочается Юлиана, и сверху храпит сосед, носки которого, делаю вывод, не менялись годами. Заполонил специфическим запахом всю атмосферу, ей-богу.

Выходя из купе, ловлю себя на мысли, что с приближением к конечной становится легче дышать.

Уснуть мне больше не удаётся. Кручусь на новом месте и все не то. С Юлианкой нормально лёг же, сразу вырубился, а здесь даже простыни не такие шёлковые и подушка не мягкая.

Спустя час я больше здесь не задерживаюсь. Вылетаю чуть ли не первым из вагона и осматриваюсь. Дэна не видно. Понятно, что он ждёт где-то на парковке, когда позволяю себе представить, что будет встречать меня у перона с цветочками. Хоть бы вообще приехал после ночного рандеву.

Последний раз оборачиваюсь на толпу вышедших из вагонов пассажиров, взгляд не цепляется за рыжий цвет, не видно её вовсе. Но цветочный аромат кожи с веснушками продолжает прочно сидеть в моей голове.

— Да здравствует свобода, — встречает Дэн, приглушая музыку в салоне своей крутой тачки.

— Она самая, — отвечаю ему, забираясь рядом на пассажирское сиденье.

— Ты точно в поезде ехал, а не на свалке валялся всю ночь? — принюхивается вначале вместо братского приветствия. Сам же, как всегда, выглядит огурцом.