– Составь нам компанию, красавица, – осклабился второй уже вовсю лапая меня похотливым взглядом.

Пытаюсь держать себя в руках, но внутри всё уже вопит от ужаса.

Мне страшно… Мне до чёртиков страшно!

– Пропустите, пожалуйста, я очень тороплюсь.

Пытаюсь быть вежливой и не злить «собак», но голос при этом предательски дрожит, выдавая мою панику с потрохами. И они это чувствуют. Как свора диких собак чуют мой страх и от этого скалятся ещё больше.

– И куда же мы торопимся такие серьёзные и красивые, – пьяным голосом бормочет парень, приближается ко мне и уже почти дышит на меня перегаром. Опомниться не успела, как он схватил меня за руку.

– Отпусти! Совсем сдурел?! – зашипела сквозь зубы и отшатнулась от него, как от прокажённого.

От страха сердце в груди заколотилось, как сумасшедшее.

Двое парней стоящие в стороне и со смешками наблюдая за «представлением», вдруг подошли к нам и встали позади меня, тем самым загоняя меня в ловушку, как мышь.

– Что, Сява, не прокатило? – ржёт один из них. – Обломала тебя тёлочка? А ты говорил, что даст без базара.

– Да мне ещё не одна тёлка в этом универе не отказывала!

Глаза этого самого «Сявы» наливаются нездоровой пьяной яростью. Отпив из бутылки своё пойло, он как бык, попёр на меня.

– Чё ты ломаешься, а, Кукла? Я же к тебе со всей душой, по-хорошему. Познакомиться, блин, хотел. Выпили бы, потусили, – ухмыльнулся похабно. – А ты… прям, как целка, бляха муха!

И снова пытается схватить меня за руку, но я уворачиваюсь, как могу. Другие парни просто ржут и наблюдают за происходящим. Им весело!

– Не трогай меня! – хриплю не своим голосом.

Меня трясёт от страха, но я всё ещё пытаюсь взять себя в руки. Оглядываюсь по сторонам в надежде увидеть хоть кого-то, кого бы можно было попросить о помощи, но вечерняя улица будто вымерла, а водителям проезжающих мимо машин до меня нет никакого дела.

– Да ладно тебе, Мартышка, хорош ломаться. Потуси с нами немного – мы не обидим, – раздаётся за спиной пьяный гогот одного из подонков.

Ну да, не обидят они. Да на их пьяных рожах уже всё расписано по пунктам, что именно они хотят со мной сделать. От осознания этого меня бросает в холодный пот и сердце заходится в истерическом ужасе.

Собрав остатки мужества, я использую свой единственный козырь. Если и это их не остановит – я пропала.

– Вы хоть понимаете с кем вообще разговариваете? Я – преподаватель МГУ! А вы, как я поняла студенты этого заведения? – кивнула на виднеющиеся вдалеке шпили главного здания. – Ректору будет очень интересно узнать, чем занимаются его студенты вне стен университета.

Парни сначала притихли впечатлённые моим заявлением, а потом вдруг заржари хором, как стая гиен.

Меня передёрнуло от отвращения.

– Чё правда, что ли? Училка? – шаря по мне пьяным взглядом смеётся Сява.

– Во заливает, – ржёт другой.

– Ну ты даешь, Кукла, насмешила нас. Училка она, ага! Я таких как ты по три штуки в день имею.

Один из парней, что стояли позади схватил меня за талию и прижался к спине недвусмысленно толкнувшись в меня пахом.

– А чё, я бы с такой училкой позанимался… кое чем.

– Отпусти меня! Помогите! – в панике закричала я и начала отчаянно вырываться.

Кажется, что вся жизнь сейчас промелькнула перед глазами. А потом, сквозь гадкий смех подонков слышу визг автомобильных тормозов. Свет фар ослепляет и гаснет. Из машины выскакивает Максим с большой чёрной битой в руках. В его глазах настоящий Ад: взгляд тяжёлый и решительный, наполненный зловещей яростью. Мне даже самой не по себе стало.

– Руки, сука, убрал от неё! – рявкнул он, стремительно приближаясь к нам.