— Ой, да что у него может произойти? — забирает заполненную чашку и спешит удалиться. — У таких, как он настоящих проблем не бывает — все уже давно куплено! — уже на выходе бросает она.

Я слышала, что у Егора Викторовича очень влиятельный отец. То ли судья, то ли прокурор… Но разве это что-то значит? Уверена, что даже у таких людей бывают проблемы.

Размышляя о справедливости и ответственности, ставлю чашку и включаю машинку. Кажется, что все же должна существовать высшая сила, которая карает тех, кто этого заслуживает.

От размышлений меня отрывает звук открывающейся двери. Искренне надеюсь, что один из моих коллег так же решил рискнуть и сходить за напитком. Но надежды мои тут же разбиваются о яростный крик Егора Викторовича.

— Да какая тебе разница, сколько это будет стоить? Это мои деньги!

Стою в оцепенении, не в силах сделать хоть что-то уместное. Да и что здесь можно сделать? Вокруг ни единого укрытия! Даже под стол лезть глупо — все равно увидит.

— Как это договариваться не с кем, — продолжает начальник. — А родственники? Не нашли? Как не нашли? Угон?

Последнее слово обрывается вместе с жужжанием кофейной машинки. Возникает абсолютная тишина.

Сейчас-то он точно меня заметит! А что дальше? Отругает? Накажет? Уволит?!

— Подожди, машина оказалась в угоне? Ты уверен? — вопреки ожиданиям Егор Викторович продолжает беседу, а не спешит проверить, кто решил сунуться ему под горячую руку.

Возникает ощущение, что сейчас ему совсем нет дела до того, кто и чем занимается. Но что произойдет, когда закончится разговор?

— Проверь еще раз! — голос начальника становится спокойнее. — Если это действительно так, можно считать, что мне повезло!

Только я решаю, что и мне повезло, как Егор Викторович заходит в помещение. Увидев меня, он замирает и долго сверлит взглядом. Настолько долго, что я даже успеваю задуматься, где искать работу.

По всей видимости сообразив, что произошло, он уверенными шагами подходит ко мне практически вплотную и…

— Это твой кофе? — указывает на мою чашку.

— Д-да… — с трудом выдавливаю из себя хоть что-то. Не знаю, бежать или стоять до конца.

— Пить будешь? — его взгляд буквально пронзает меня насквозь. В какой-то момент мне даже кажется, что я ощущаю боль.

— Буду… — все так же неуверенно отвечаю я.

— Так бери! — неожиданно на его лице появляется улыбка. — Я тоже кофе хочу!

Хватаю чашку и выбегаю из комнаты. Кто его знает, в какой момент его снова переклинит! Лучше в это время находиться подальше.

Пока иду по коридору, слышу сзади звонок, а после необычный для Егора Викторовича извиняющийся голос:

— Да, папа… Да… Нет, я не… Знаю… Знаю… Как я понял, проблем быть не должно… Будут? Организуешь? Понял…

Понимаю, что сейчас настроение начальника снова должно измениться. Со всех ног бегу к кабинету, с трудом удерживая стремящийся выплеснуться кофе.

— Понял, жду, — доносится из коридора, но в этот момент я уже захлопываю дверь.

Сердце колотится так сильно, что кажется, что оно сейчас выпрыгнет. Стою, упершись в дверь, будто это может меня спасти. А сама снова задумываюсь, куем можно устроиться на работу в случае увольнения. Кассиршей? Продавцом? Уборщицей?

Редактором вряд ли выйдет. Даже если Егор Викторович не станет портить характеристику, все места уже заняты. Да и без образования, хоть и с опытом, мало кто примет.

Пока размышляю, из коридора доносится спасительный хлопок закрывающейся двери. Никто из сотрудников не рискнул бы так себя вести. Значит начальник вернулся в кабинет.

Еще какое-то время подпираю дверь и лишь потом позволяю себе расслабиться и сесть на место. Кофе я добыть сумела без последствий. Можно приступать к работе!