- Давай, - скомандовала Анька, распуская на груди полотенце и тухнущим взором умирающего глядя в потолок.- Насилуй меня. Разочтемся за спасение и разбежимся, как в море корабли.

Теплая огромная ладонь финна накрыла ее руки, остановив и не позволив развязать полотенце, и Анька сама умилилась от того, как они выглядели в его руке - как крохотные ладошки лилипута, маленького человечка. Его огромная рука оказалась на удивление теплой и чуткой, и прикосновение сильных пальцев было осторожным, почти вкрадчивым, словно мужчина боялся ненароком причинить девушке боль.

- Это какая-то новая игра? - так же бесстрастно, не выдавая ни единой лишней эмоции, поинтересовался финн. - Почему «насилуй»? Вчера ты говорила, что предпочитаешь нежно.

- Испанский стыд, - выдохнула Анька, чувствуя, как щеки ее пылают. - Это когда я такое говорила?!

- Когда звала к себе, - ответил финн, внимательно глядя в Анькины страдающие глаза. - Ты просила сделать тебе хорошо и нежно.

- Я звала? И ты не воспользовался? - насмешливо уточнила Анька, впервые насмелившись глянуть в лицо мужчины.

- Я должен был быть уверен, что ты действительно хочешь этого, - ответил мужчина настойчиво. Он словно почувствовал, что язвительная Анька вынуждает его поступить плохо, дурно, пытается вытянуть из его души какую-нибудь гадость, но уступать ей в этом не спешил. - Пользоваться беззащитной девушкой нехорошо.

- Лось, ты всегда такой нудный?! - возмутилась Анька, поняв, что ее раскусили. Под его широкой ладонью было тепло и невероятно хорошо, и Анька очень захотела не думать ни о чем. - Если я с тобой поехала, это означает, что я поехала с определенной целью! И я вовсе тебе не «беспомощная приличная девушка», - внезапно Анька почему-то и от этого весьма лестного эпитета разозлилась. - Понял?

- Анри, - представился Лось, игнорировав обидное прозвище, данное ему Анькой. - Мне показалось, что вполне приличная, - еще более нудно и возразил финн, нарочно зля девушку сильнее. - Ты вчера отказывалась от выпивки вполне прилично. Если б он не подлил тебе в бокал…

- Вот хитрый, коварный Лось… - оторопело протянула Анька, понимая, что этот педант наверняка даже все капли «Бехеровки» посчитал, которые тайком от нее плеснулись в ее бокал с праздничным пузырящимся шампанским. - Подсматривал, кто чего мне подливает! Ты что, следил за мной?! - возмутилась Анька совершенно искренне.

- Присматривал, - поправил ее финн.

- То есть, наше столкновение не случайно, - зловеще клекотала Анька, нащупав, наконец, то недоброе, что так пристально пыталась разглядеть в мужчине. - Ты на меня глаз положил, и вовсе не спас, а шпионил и подкатил при первом же удобном моменте? Так?

- Не совсем так, - возразил финн. - Это ты ко мне подкатила. Я просто присматривал, чтобы тебе никто не причинил зла.

Внезапно Анька обнаружила, что финн находится от нее в опасной близости. Его гипнотизирующие серые глаза были снова прямо напротив ее глаз, его нос почти касался ее носа, а огромная лапища…

Коварные пальцы Лося сами распустили полотенце, развели его края в разные стороны, и теперь широченная ладонь мужчины поглаживала подрагивающее тело Аньки, ее округлую грудь, плоский девичий животик - осторожно, чуть касаясь, так нежно, что, наверное, его ладонь ощущала лишь нежную бархатистость ее кожи. Анька едва ли не в струнку вытягивалась, чувствуя пятна тепла, оставленные на ней его ладонью, и просто проваливалась в небытие, понимая, что еще миг - и все случится, и она не сможет оттолкнуть Лося, а напротив - вцепится в него всеми конечностями, и зубами в ухо для верности, лишь бы только эти невесомые прикосновения не прекращались, лишь бы он гладил и гладил ее - до полного растворения в ласке, до полной отключки всех чувств и мозга разом.