– Да я понимаю, – он вежливо улыбнулся и развернулся.

– Извини, – повторила ему, уже в спину.

Закрыв за парнем дверь, я повернулась и вопросительно посмотрела на дочь, ехидно смотревшую на меня:

– Это что за поведение?

– А ты не долго по папуле горевала, смотрю, – Лера кивнула на цветы и, надев наушники, ушла в свою комнату.

Я стояла с этими дурацкими ромашками и не знала, что делать. Ни с цветами, ни с дочкой.

– Даже начинать не собиралась! – выкрикнула ей в спину, правда, скорее, не ей, а самой себе.

Чувствовала, как от обиды участился пульс. Это не справедливо. Почему она со мной так? За что? Это же не я из семьи ушла, а он. А она еще меня в чём-то пытается обвинить. Это жестоко. Ещё и этот Глеб так не вовремя. Глупый мальчишка. Но, в то же время, это так мило.

Я посмотрела на букет и грустно улыбнулась. Когда мне последний раз дарили цветы? Без повода. Просто, потому что захотелось. Да и когда мне хотели дарить цветы?

Поставила уже немного погрустневшие цветы в вазу. Немного нелепо смотрелись скромные белые лепестки в дорогой вазе с лепниной. Немного полюбовалась этой несочетаемой красотой и, вспомнив, что скоро встреча с новым дизайнером, заторопилась в офис. Хотя мысли были далеко не о работе. Ничего, прорвёмся. Не впервые приходилось ломать стены лбом.

С дочерью решила вечером поговорить серьёзно, а до этого времени – и её не трогать, и самой успокоиться.

* * *

Встреча прошла отвратительно. Кажется, весь негатив, который только можно было, я вывалила на этого вчерашнего студента. Девчонки-продавщицы готовы были под прилавком прятаться – так отчётливо читался страх в их глазах. Хотела высказать и им… В какой-то момент поймала себя в зеркале. И отражение неприятно удивило: лицо только что не перекошено от злобы. В кого я превращаюсь? В свою вечно всех ненавидящую мать?

Я стояла напротив этого зеркала и понимала, что нужно что-то менять. Отпускать к чёртовой матери и тоску по сыну, и обиду на мужа. Да пусть катится! С дочкой пока не понятно, что делать. Но так нельзя. Я стала слишком стервой. Нет, становиться копией своей матушки я не готова.

Часы на руке сообщили о входящем звонке. Валера. Господи, что тебе ещё надо?

– Да, – без энтузиазма ответила я.

– Что ты наговорила дочери? – без предисловий напал мой – пока ещё – муж.

– Как мило! – уже начала источать сарказм. – И тебе здравствуй.

А саму кольнула обида. Даже нет – понимание, что и дочь предала.

– Ребёнок приехал домой. К себе домой. После сложного перехода. А мать встречает её оплеухой и молодым хахалем.

– Кем? – интересный поворот.

– Хоть бы не позорилась. Это правда, что там щегол молоденький? – тон был слишком требовательным.

– Не моложе твоей шалавы! Кажется, мы квиты.

– Не смей меня позорить, – Валера прошипел это с такой ненавистью, что мне прямо захотелось это сделать (за репутацию он заволновался). – Дочь, кстати, поживёт пока у меня. Это её решение.

И короткие гудки. Я стояла, не зная, куда провалиться. Было состояние, будто надо мной уже захлопнули крышку, а я всё ещё пытаюсь хватать воздух. Часто и бесполезно.

Огляделась по сторонам. Здесь мне даже поддержки не найти.

– Вика, – позвала менеджера, которая разве что не перекрестилась. – Сегодня закрывайте на час раньше.

– Хорошо, Лидия…

– И прекрати дрожать, не сожру! – нервно выпалила я, перебив робкую девицу, и вышла из салона.

Достали все. Мысль о предательстве дочери никак не отпускала. Возможно… Да, возможно, я тоже виновата. Но ведь я хотела с ней поговорить. По-нормальному. Нет же – она решила состроить обиженную маленькую девочку. Ещё и нафантазировала чёрт-те что!