– Какой ещё цены?

– Твоего предательства, милый, – кажется, голос не дрогнул.

Резко сбросила вызов и закрыла глаза. Прежде чем вернуться в кофейню, нужно успокоиться. Желание было одно – крушить всё вокруг. Но чёртова сдержанность не позволяла этого сделать. Поэтому после нескольких глубоких вдохов-выдохов вернулась за столик. Но лишь за тем, чтобы вежливо попрощаться, взять рюкзак и сбежать оттуда, пока накатывающие слёзы обиды не вырвались наружу.

Зелёные глаза смотрели немного растерянно, но, к счастью, Глеб ничего не спрашивал. Я похлопала его по плечу и торопливо вышла. Стоя уже на тротуаре, немного выдохнула. Все мысли были только о звонке мужа.

Какой урод! Ещё и позвонить посмел! Неужели, он реально думает, что мне настолько всё равно? Как он мне сказал в тот вечер: «Ты живёшь там, в прошлом. Ты же всё равно не замечаешь – рядом я или нет…»

Я ехала по перенасыщенному автомобилями городу, а в голове звучал его голос. Как всегда, немного уставший и даже раздражённый.

«…Это не Антон пропал. Это ты умерла. И как жена, и как мать. Где сейчас твоя дочь? Ты знаешь?»

А правда, где сейчас моя дочь?

Подняла руку с часами на запястье и произнесла фразу, которую, надо признать, не говорила уже почти два месяца: «Позвонить дочке».

На удивление – она довольно быстро ответила.

– М-м, – томно прозвучало из динамика. Судя по всему, разбудила её.

– Привет, дочь, – оказывается, я успела соскучиться по её голосу. – Ты где? Как ты?

– Ничего себе, – в ответ опять лишь сарказм, напомнивший, почему я перестала ей звонить: – Мать из спячки вылезла? Случилось что-то?

Я лишь молча поскрежетала челюстью. Ругаться ещё и с Лерой совсем не хотелось. Набрав в грудь воздуха, я медленно его выдохнула.

– Лера, – спокойно, не реагируя на выпады дочери, сделала вид, что ничего не услышала, – ты когда домой? Я уже соскучилась.

– Вечером уже буду, – недовольно проворчала дочь, – подъезжаем.

Это было неожиданно. Она никогда не предупреждала – когда уедет, когда приедет, и как надолго. Я не раз пыталась поговорить о том, что пора бы заняться учёбой, думать о карьере. Но она молча напяливала наушники и уходила в свою комнату.

Читать нотации о том, что нужно было позвонить, – бесполезно. Да и не по телефону это делается. Я сбросила вызов и включила поворотник. Нужно было подготовиться к приезду дочери. Уж какие вкусняшки она любит – я ещё помнила. Хотя, теперь я уже ни в чём не уверена.

Не заметить приезда Леры было невозможно.

Грохот и то, что она называла музыкой, доносилось из портативной колонки. Я с недовольством смотрела, как она ногой захлопывает входную дверь.

– Здравствуй, дочь, – я сделала шаг навстречу.

Но Лера жестом остановила:

– Привет. Давай только «яжмать» включать не будем. Не сейчас. Я спать хочу.

Она поволокла рюкзак мимо меня в сторону своей комнаты. Я хотела возмутиться. Потом – позвать пить чай. Но я только убрала грязные берцы в сторону и пошла на кухню в одиночестве. Провожала меня лишь музыка из дочкиной колонки.

Спустя два часа я не выдержала и зашла к дочери в комнату, без стука. Она лежала спиной ко мне. И, так как кровать находилась напротив двери, я увидела, что она общается по видеосвязи с каким-то парнем. Тот тоже заметил меня, о чём тут же сообщил Лере.

– Ладно, давай, – весело попрощалась она с собеседником. – Потом ещё созвонимся.

– Твой парень? – дружелюбно спросила я, когда она отложила телефон и села на кровати, развернувшись ко мне.

– Нет. Но тебе какое дело? – недовольно пожала плечами дочь.

– Лер, – я была настроена пообщаться с дочерью, – ну что такое? Почему ты мне грубишь, на пустом месте?