Я вхожу в личные апартаменты баронессы, как я понимаю, сажусь на лавку у окна, покрытую ковром, и спрашиваю самым равнодушным тоном, какой только могу изобразить:
- Где он сейчас?
- Адам? – вижу, словно облачко пробежало по оживленному лицу Терезы. - Где-то здесь. Я как раз велела его разыскать.
Тут к нам без стука входит рослая черноволосая девица в чепце и белоснежном фартуке на мощной груди. Она, в смысле девица, поставит на стол поднос с угощением. Но не сразу уходит, а стоит, зыркая крупными черными глазищами, почти как у лошади. Что ей нужно? Баронесса машет на нее рукой, и она, наконец, уходит.
- Он спрашивал обо мне? – я возвращаюсь к важной для меня теме.
- Кто, Адам? - удивляется кормилица. - Чтобы он задавал вопросы о вас?! Да он большую часть времени вообще молчит. Хотя, нет, помнится, спросил как-то, часто ли вы у меня бываете. Я ответила правду! - с оттенком обиды и одновременно нежностью в голосе произносит женщина. - Последние полгода вам все недосуг. Такова взрослая жизнь, я понимаю! Но что же вы ничего не едите? Отведайте хотя бы паштета, - на мой вкус, он превосходен!
- Спасибо, я еще не проголодалась. Мне срочно нужно видеть Адама.
- Я распоряжусь, чтобы его направили сюда. - Баронесса выходит за дверь и сразу же возвращается, озабоченно потирая лоб. - А как поживает ваш батюшка?
- Он немного приболел, но не нужно об этом никому говорить.
- Конечно. Я поставлю в церкви самую большую свечу за его здоровье. То-то, гляжу, вы какая-то встревоженная! Позволите?
Она садится рядом и нежно меня обнимает. Я даже ненадолго закрываю глаза и балдею. Кладу голову ей на плечо и прошу:
- Говори что-нибудь, кормилица, не молчи! Ну, хотя бы еще про Адама расскажи.
- Про него вкратце-то и не расскажешь - огромен телом и душой, - слышу по голосу, что она улыбается, поглаживая меня по плечам. - Хороший человек; жалко мне его, - конечно, прежде всего обращают внимание на внешность. Но думаю, он все равно мог бы быть много счастливее, чем есть. Не знаю, кем он был прежде, - вы назвали мне лишь имя, а он не больно-то разговорчив.
Кормилица вздыхает и предлагает:
- Теперь уж точно ваша очередь рассказывать! Ей-Богу, я умираю от любопытства, а вы все скромничаете! Ну, начните, что ли, с нарядов.
Я сажусь поудобнее.
- Наряды замечательные! Оказывается, все время, пока меня не было, матушка заставляла швей и белошвеек готовить для меня новые платья. Их очень много! Я даже не знаю, которое из них мне нравится больше - белое с кружевным верхом, или голубое с серебряной вышивкой, или красное…
Конечно, красное, то самое, – говорю себе и накрываю ладонью ожерелье из рубинов на своей шее, подаренное Аденом.
- Какое роскошное ожерелье! - запоздало восхищается баронесса, - я обратила на него внимание еще в прошлый раз.
- Да, оно очень красивое, - подтверждаю. - Но где же Адам?
- Нерасторопные слуги! Неужели я сама должна идти искать его?! - Тереза опять выходит. За дверью слышится оживленный разговор из нескольких голосов, затем баронесса возвращается, поджав губы. - Он, наверное, снова сидит где-нибудь в тенечке и не желает откликаться на зов, а они не могут его найти! Есть у него такая особенность - иногда его ни для кого нет.
- Может быть, мы тоже пойдем поищем? – поднимаюсь я.
- Боже упаси! Найдут.
Ну, да, - напоминаю себе: в этом мире не по статусу мне, княжне, искать какого-то рыцаря или даже простого воина. Который даже не приехал, когда его звали! Также, как в моем прошлом мире неприлично девушке бегать за парнем. Даже если очень хочется.