– Как?.. Не надо! – проговорила она быстро. – Не рассказывайте!

Старинный друг ее семьи, сосед по даче Вишневецких и просто человек из ее детства утешал и обещал, а смотрел так как будто режет кого-то на куски.

– Во сколько ты собираешься за своим Макаром? – поинтересовался генерал уже на пороге собственного кабинета.

Ольга не ответила сразу, порывисто обняв этого человека.

– В одиннадцать, – проговорила она глухо, ощутив, как свет возвращается в ее жизнь и в скором времени в ней все будет хорошо. – Я буду там в одиннадцать.

– Вот и славно, а теперь иди. У меня еще встреча.

Багдасарова «отклеилась» от Ратникова, отряхнула китель от приставшей к нему реснички с тушью и повернулась, чтобы уйти, но натолкнулась взглядом на трех расположившихся в приемной мужчин. Все они были, как на подбор: крупные, статные и как будто бы вытесанные из камней. Был с ними и дядька «Черномор» – недавний знакомец с трассы.

– Спасибо, – проговорила Оля, не без труда оторвав взгляд от последнего. – Я позвоню!..

Она успела сделать шагов десять по направлению к лифтам, прежде чем на ее пути выросло препятствие – волосатое, вонючее, злое. За спиной было тихо и она не могла понять остались ли они одни или зрители ждут кульминации шоу.

– Вас все-таки поймали, – произнесла она, не сумев сдержать улыбки, – и как же это вам удается, выбраться из своего вольера?

Житель зоопарка на Баррикадной проигнорировал ее выпад, поглядев на нее с таким выражением лица… На нем застыла ненависть и гримаса брезгливости. Горы бы дрогнули, увидев такое, но Ольге было хорошо. Она уже спешила домой, была там и мысленно перебирала вещички Макара.

– Накосячила и побежала жаловаться своему?..

Она дала ему еще несколько секунд, чтобы тот мог подобрать нужное слово.

– Генералу.

Служба или дружба? Что именно не позволило ему назвать Виктора Степановича папиком?  Это тоже останется для нее загадкой.

– Не надо завидовать, – посоветовала она, покосившись в сторону его приятелей, – работайте, служите на благо Отчизны и быть может вам тоже повезет.

Когда Ольга вышла из лифта и забрала свои документы она была все еще красной, ей было жарко, а еще она чувствовала себя невозможно счастливой.

_______

[1] Станиславский К.С  – русский театральный режиссер. Автор знаменитой фразы: «не верю!»

7. Глава 7

Глава 7

Тигран

– Я отомстил за тебя, – проговорил он глухо, обратившись к темному камню с едва различимой фотографией женщины на нем. – Прости меня…

Хамиев сделала это, вернулся к пещерным традициям, высмеиваемых культурным обществом – он отомстил, избавил этот мир от мразей, что сотворили это с ним, с ней, его семьей. Их искаженные ужасом и криками лица еще стояли перед его глазами, наконец сумев перебить видения ночных кошмаров и просто прикрытых глаз – улыбающаяся и обещающая ему, что все будет хорошо Наташка и она же – холодная, неподвижная, изуродованная временем, грязной водой и природой на прозекторском столе.

«Она была беременна, твари! – вот что он кричал подонкам, не давая им выбраться наружу, стреляя по воде из «левого» ствола. – Беременна!»

Он не помнил их криков. Шум сточных вод и разыгравшаяся в пригороде гроза съели их боль, страх и мольбы о помощи. Влиятельные, властные, неуязвимые в своих дорогущих костюмах, тачках, домах и квартирах были тем еще дном, а не людьми раз пошли на такое – отдали приказ избавиться от беззащитной женщины. Тигран опустился до их уровня и не жалел ни о чем.

– Прости, что работу я любил больше, чем тебя, – проговорил он глухо, повторяя ее слова и сжимая гранит плиты со всей силы, на которую был способен. – Я виноват и это последнее, что я могу сделать для нас с тобой.