Сам же говорил, что не хочет приказывать мне и спать со мной во время полнолуния. Вот и пусть вспоминает о своем «налете цивилизации».

***

Тони был в ярости.

Мало того, что ему не дали довершить начатое, прогнав врага несколькими весьма прицельными предупредительными выстрелами, Лира и Соннель – двоюродные сестры, гостившие у его отца со свой матерью, вдруг, на глазах у мужчин, решили принять людформу.

И не просто на глазах у мужчин – они явно сделали это специально, покрасоваться перед только что подъехавшим сыном дяди Бакстера, известным красавчиком клана. Вот же похотливые сучки! Бакстер был двоюродным братом отца – что по Закону вполне подходило для внутреклановых браков. Его же сын от второй жены, Дэниэль, был тем паче седьмой водой на киселе и вполне способен был составить кому-нибудь из этих двух дур пару. Если, конечно, теперь не передумает и не опозорит их во всему Закрытому Миру.

Да, молодые. Да, изнемогают от желания найти достойного самца и забеременеть. Но нельзя же так! В конце концов по законам людского общества они вообще несовершеннолетние!

Обратившись, кузины охали и хихикали, показушно закрывая руками грудь и причинные места, а сами так и стреляли глазками в этого мачо за рулем отцовского авто.

Рассвирепев, Тони чуть задницы им не покусал. Зарычал и загнал обеих в дом, не понимая, зачем отец позволил им присутствовать при разборках. Да, парни стреляют лучше, но с какого перепугу отец вообще решил стрелять? Разве так решаются подобные вопросы?

Похоже, что не только брат считал его неспособным постоять за себя.

Наплевав на то, что выглядит как импульсивный молодняк, альфа вбежал в дом, рыкнув на попавшуюся под ноги сестру, рысцой промчался по лестнице наверх и толкнул дверь в собственную спальню в самом конце коридора.

Обернулся в людформу, поискал глазами ту, ради которой и устроил весь этот сыр-бор, не нашел и втянул глубоко носом воздух, готовый снова обернуться, чтобы пуститься в погоню…

И замер, почувствовав не просто ее запах, а охренительный, крышесносный запах пота на обнаженном теле. И возбуждения – яркий, острый, сводящий мышцы в паху запах девичьего возбуждения.

Еще раз тщательно принюхался – о да! Она здесь, его маленькая, вкусная самочка… Здесь… Прячется от него – напуганная, голенькая и… – Тони улыбнулся – уже вся насквозь мокрая…

Медленно подошел к двери, не глядя закрыл дверь и запер ее на ключ. Может же он уединиться ради продолжения рода? Мать не будет лезть. Отец тоже – знает, что он зол и захочет дать ему время остыть. Остальные… да и хрен с ними… пусть думают, что хотят.

Привычным уже образом человеческие и звериные доводы мешались в кучу – сумбурную и все же до странности логичную. Да, он обещал не трогать ее в полнолуние. И да, он сам приказал ей раздеться – но ведь это была злая шутка. Никто не заставлял ее выполнять. Всю эту историю с «приказом от альфы» он придумал, чтоб попугать ее, когда выговаривал на веранде – все знают, что это из разряда бабушкиных сказок про «истинных»…

К чему же тогда церемонии, раз сама не против?

И тут он вспомнил, как она гладила его в волчьей форме, как приговаривала всякие глупости и нежности… Будто он ее личная комнатная болонка.

О, он покажет ей, какая он болонка….

Слегка приподняв с края кровати одеяло, Тони уставился на розовую пятку с поджатыми пальчиками, которая тут же попыталась втянуться внутрь.

Не вышло. Быстрым движением он схватил эту пятку и потянул на себя, перехватывая все выше и выше вверх по лодыжке. Наконец, не утерпев, откинул немного одеяло и поймал вторую голую ногу – тонкую и тут же покрывшуюся цыпками от холода.