Вспомнишь черта, он и появится: зазвонил телефон, и на экране высветилось «Елисей». Она поморщилась, но ответила, раз все равно не спит. В свое время так и не хватило духу переименовать контакт в «Царевича» – почему-то это казалось более личным и интимным, да и с сыном связывало, а ей не хотелось лишних напоминаний.

– Привет, – как ни в чем не бывало поздоровался он.

– Привет, что случилось? – нейтрально поинтересовалась Василиса.

– Почему сразу «случилось»?

Елисей невежливо ответил вопросом на вопрос, но она великодушно не стала указывать ему на нарушение речевого этикета.

– Звонишь в такое время без веской причины?

– Какое «такое»?

Она медленно начинала закипать, но пока еще держалась:

– Позднее.

– Ну извини, не знал, что вы рано ложитесь.

– А ты многого о нас не знаешь.

– Вот и звоню, чтобы узнать, – он с готовностью ухватился за подсказку. – Как у вас дела?

– Нормально.

– Как Ярик?

– Учится, – коротко проинформировала Василиса и не удержалась от шпильки: – Помнишь хотя бы, в каком классе?

Елисей не стал отвечать тем же.

– В каком же?

– Все-таки забыл?

– Ничего я не забыл.

– А ты в курсе, что он не любит, когда его называют Яриком?

Он, казалось, не удивился.

– Как же его теперь называть?

– Ярослав или Яр.

– Буду знать. Спасибо, что предупредила.

– Не за что.

Повисла пауза. Кажется, разговор зашел в тупик, но Василиса не собиралась прерывать неловкое молчание – не сама же позвонила.

– Вам деньги нужны? – наконец спросил Елисей.

– Нет.

– Вам никогда не нужны, – с досадой бросил он.

– Лес, а что ты хочешь? – не выдержала она. – Появляешься, когда тебе вздумается, звонишь посреди ночи и спрашиваешь, нужны ли нам деньги!

– Разве сейчас ночь?

– А вдруг я бы уже спала?

– Не спишь же.

Вспышка раздражения мгновенно угасла. Василиса поняла, что случайно назвала его давно забытым прозвищем, и мысленно взмолилась, чтобы он ничего не заметил.

– Лис, думаешь, я не помню, во сколько ты обычно ложишься?

Не прокатило. Не только не пропустил мимо ушей, но и сам обратился к ней так, как называл в их лучшие времена. Ненадолго их хватило… Не хотела, но почему-то поддержала скользкую тему.

– А зачем тебе это помнить?

– Никак не забывается.

Разговор принимал опасный оборот, и ей это совершенно не нравилось. Лучше уж о деньгах, но как теперь вернуться к приземленным материям?

– Так сколько вам перевести? – буднично поинтересовался Елисей.

Кажется, он еще не разучился читать ее мысли.

– Сколько сочтешь нужным.

– Лис, ну прекрати!

Второй раз – точно не случайность. Зачем он это делает? У нее даже сердце защемило от внезапно накатившей тоски.

– Я же не знаю, сколько ты можешь себе позволить.

– Перестань говорить загадками.

– Ну посчитай, во сколько содержание подростка обходится. Тебя в поисковике не забанили?

– Вот же ты язва!

– С кем поведешься.

– А с кем ты сейчас водишься?

Снова непонятный вопрос с сомнительным подтекстом. Если не знаешь, что ответить, стоит воспользоваться его собственной тактикой.

– А ты?

Елисей, кажется, разгадал ее маневр.

– Ладно, я тебя понял. – Он помолчал и неуверенно добавил: – Тогда пока?

Василиса удивилась. А какие варианты он собирается предложить – секс по телефону? Устыдившись собственных мыслей, она спешно перевела тему:

– Лучше скажи, когда появишься. Ребенок скоро забудет, как ты выглядишь.

– Ну, если забудет, пусть в зеркало посмотрит, – усмехнулся Елисей, ничего не ответив по существу.

Что правда, то правда – парень у нее на одно лицо с отцом. И хотела бы забыть Царевича, да не получается – его точная копия постоянно мелькает перед глазами. Притом сын сейчас именно в том возрасте, в каком был Елисей, когда они познакомились… Нет-нет-нет, нельзя об этом вспоминать! Иначе опять станет слишком больно.