Мы с Олесей останавливаемся, как по команде, и смотрим на Даниэлу. Она запрокидывает голову к небу, прикрывая глаза, тяжело дышит, но одинокая слезинка все же скатывается по ее щеке, которую подруга быстро и упрямо стирает с лица.

- Что?!

- Да, девочки, - грустно усмехается, разводя руками. - Моя холостая жизнь закончится через неделю. На свадьбу-то придете? Обещаю, Ксюхи там не будет.

Я открываю и закрываю рот. Понимаю, что мне надо как-то поддержать подругу, но я просто не могу подобрать слов. Вернее, в голове крутится чертова туча вопросов, но я не знаю, с какого начать и вообще, уместно и этично ли будет спрашивать о таком?..

- За «какого-то»? – первой в себя приходит Олеся. Она очень волнуется за Дану, даже заметно побледнела. – В каком смысле?

- В самом прямом. Я понятия не имею, кто он такой.

- То есть как это?! Ничего понимаю! Погоди, а как же Дима?!

- Вот и я тоже не понимаю, - Даниэла продолжает идти вперед, глядя перед собой и рассказывая отрешенным тоном. – Его зовут Алан. Это все, что я о нем знаю. А Дима…по сути, он отчасти виноват в том, что случилось.

Трясу головой, отказываясь укладывать в мозгу то, что слышу. Это же…за гранью! Так не бывает! Только не с нашей Даной! Неужели ее отец позволит такому произойти?!

- Так, девочки, - пока мы с Олесей находимся в состоянии тотального шока, Даниэла берет себя в руки и круто к нам разворачивается. – Не хочу обсуждать свою личную жизнь! Она у меня дерьмовая, но у меня есть еще неделя! Я что-нибудь придумаю! И я собираюсь от этих семи дней взять по максимуму! Например, сегодня собираюсь в клуб! Вы со мной?

Я неопределенно пожимаю плечами. Понимаю, что надо поддержать подругу, помочь ей хоть чем-то, но я сейчас сама в таком состоянии, что мое кислое лицо не способствует веселью никак.

- Я не знаю, Дан. Не могу ничего обещать. Если мегера босса не загрузит работой до ночи…

- Поняла, без проблем, Рик. А ты, Олесь?

Теперь подруга тяжело вздыхает и отводит взгляд в сторону, едва сдерживая слезы. Похоже, и у нее в жизни все не так радужно…

Я ощущаю болезненный укол в груди. Потому что давно замечала, что с подругой что-то происходит, но настолько ушла с головой в собственные проблемы, что ничего не видела дальше собственного носа и даже не нашла времени спросить, как у нее дела. Что я за подруга после этого?..

- Лесь, - осторожно касаюсь ее руки, - что случилось? Я знаю, что давно что-то происходит с тобой, но…Прости меня…

- Да, Лесь, поделись! Мы вместе попробуем решить твою проблему.

Реакция подруги нас удивляет. Ошеломляет. Сбивает с ног.

- Мой ребенок – не проблема! – кричит, прикладывая руку к животу. Из ее глаз брызжут слезы, но Олеся, кажется, этого не замечает. – Не проблема!

Подруга роняет лицо в ладони и плачет едва ли не навзрыд. У нее самая настоящая истерика. Мы с Даниэлой действуем слаженно: в один шаг оказываемся рядом и с двух сторон обнимаем Олесю, поглаживая по спине.

Она довольно скоро утихает и лишь изредка всхлипывает.

- Я в порядке, в порядке, - словно убеждает сама себя. Олеся робко обнимает нас в ответ и словно извиняется: - Это все гормоны. Я стала такая плакса.

- Ты…

- Я беременна, девочки, - на выдохе, словно бросается в ледяную воду с головой, сообщает Олеся. – Уже девять недель.

- А Леня, он…- осторожно интересуюсь, с беспокойством глядя на Олесю. Но она уже взяла себя в руки и все эмоции спрятала внутрь, вновь натянув фальшивую улыбку на лицо.

- Да, отец – он. Но я не хочу больше об этом. Не сейчас. Потому что все сложно, девочки. Но я больше не могла все носить в себе…