Вспыхнула.

— Была бы трезвой, повторила, и ты мне не смог бы помешать!

— То есть ты признаешь, что перебрала?

— Выйди из моей комнаты! – Я указала на дверь, а когда он развязной походочкой туда дошел, грубо добавила, — и спасибо, блин, что донес!

— Обращайся… — И я осталась одна.

Злость разогнала кровь, и мир вокруг снова начал плыть. Нашла футболку, брошенную на край кровати и переоделась, пытаясь не свалиться на пол. Мысли ватные. И стало как-то грустно, а сердце начало напоминать мне о том, что я одинока.

Одеяло не грело, по крайней мере, у меня не получалось согреться. А вроде бы большое и плотное. Попыталась погрузиться в вязкий сон, борясь с легким головокружением.

Он не шел, но зато я стала испытывать чувство вины, что так грубо отблагодарила чертяку. Он меня увел со свадьбы, чтобы я не опозорилась, довез домой, уложил… а я блин…

Дверь снова открылась.

— Я тебе телефон забыл отдать, в карман брюк положил, — Кирилл подошел к прикроватной тумбочке и положил мой мобильник. Он уже переоделся, обычная футболка без принта и тонкие спортивные штаны. Лицо красиво смотрелось при свете луны, гладкое, как с обложки, а скулы еще сильнее виднелись, придавая ему серьезность и толику мужественности. Карие глаза блестели, проходясь по мне взглядом. Уголок полных очерченных губ приподнялся.

— Подожди, — моя рука и голос действовали как-то отдельно от затуманившегося разума, потому что как иначе я себе сейчас объясню то, что схватила его за запястье и потянула на себя. – Не уходи.

Густые, темные брови взлетели вверх, но Кир послушно сел на край кровати.

— Я не могу уснуть… — зачем я вообще жалуюсь ему? Нутро вопит о том, что не стоит открываться и позволять себе… но так хочется. Ощутить. Его. Тепло.

Дважды намекать не пришлось. Чертяка молча лег рядом, забравшись поверх одеяла и приобняв. Осторожно и неуклюже, будто сам не знал, как себя вести в этой ситуации. Подтянул меня к своей груди, развернув от себя, и приобнял.

Тепло. Даже горячо.

Вот теперь... То, что нужно…

***

Я проснулась в своей кровати совершенно одна. И половину из вчерашнего тупо не помнила.

В глаза било нещадное дневное солнце, а во рту было так сухо, будто там пустыня.

— А-а-а-а, — издала тихий то ли стон, то ли предсмертный вой.

Потянулась к стакану с водой на тумбочке. Совершенно не знаю, откуда он здесь вообще, потому что у меня нет привычки держать в комнате посуду, но он был сейчас просто манной небесной. Первый же глоток подарил мне новую жизнь, со вторым я пообещала себе больше не пить все, что пузырится и приводит к такому состоянию.

Облегченно откинулась обратно на подушки. Одеяло так странно пахнет. Не мной. Точнее, мой запах перемешивается с еще одним. Таким дезодорантом я в жизни не пользовалась.

Мобильник зазвонил. Я отложила эти мысли на потом и обреченно подняла себя с кровати, потянувшись за ним. Надо же, еще не сдох. На последних процентах живет.

— Алло, Рин, это Оля, — голос недавней знакомой был настолько бодр, что я захотела придушить себя подушкой. Мы обменялись номерами позавчера, и вот это, наконец, пригодилось.

— Да… — мой голос оказался сиплым и тихим.

— Ой, смотрю тебе нехорошо.

— Зато вчера было так хорошо, — вспомнила инцидент с Деном и улыбнулась. Плюсик мне в карму, я почти отомстила за Олино унижение.

— Ну, в общем, радуйся, у тебя будет время отойти, — Оля говорило бойко и громко, сразу разболелась голова.

Я отодвинула телефон от уха, снова умирая.

— Почему же?

— В чате куратор написала, что какая-то проверка будет завтра, поэтому несколько пар не проводится, как раз наши все выпали, вот здорово!