— Неудобно сегодня, Матвей. Завтра рабочий день. Да и мама из отпуска вернулась, сам знаешь, засидится у меня в гостях допоздна.

— Эта прекрасная женщина вернулась из отпуска? А голубцы будут? —Глаза Мокрушина загорелись почти детским восторгом.

— Будут, — отмахнулся Шувалов. Мокрушин же не отвяжется. Да и не до голубцов сейчас ему было. Сердце отбивало гулкий ритм: «Выловили в реке». Все смешалось: и чувство вины за тот глупый порыв в ночном клубе, и то, что он медлил всю неделю, даже не пытался отыскать Настю, а теперь…

Верхнюю одежду они оставили снаружи: запахи в морге специфические, потом ничем не вывести. Накинули белые халаты, надели бахилы и пошли следом за криминалистом.

Их уже ждал дежурный патологоанатом. На одном из столов лежал доставленный труп молодой женщины. Он был накрыт простыней.

Андрей подошел к столу и сдернул с головы трупа белую ткань.

Лицо девушки неестественно раздулось. Определить, кто это, оказалось намного сложнее, чем он предполагал.

— Несколько дней подо льдом в реке болталась. Рыбаки случайно обнаружили, — пояснил криминалист и надел перчатки. — Предварительная причина смерти — выстрел в голову.

Мокрушин что-то уточнял, а у Шувалова шумело в голове. Раздувшийся в воде труп выглядел ужасно. И как сложно опознать ту, которую видел всего однажды, и то в каком-то странном состоянии?

Настя это…или нет? Взгляд скользнул по выпавшей из-под простыни почерневшей руке, и Андрея отпустило: ногти у девушки были неестественно длинные, хищно заточены.

«Не она!» — тысячей колокольчиков зазвенело в голове облегчение.

Он ее руки сразу запомнил, еще когда она держала клатч за столиком: Красивые, аккуратные, с короткими ногтями и маникюром в стиле нюд.

— Красильникова Валерия Игоревна, двадцать три года, — оторвавшись от монитора, громко сообщил один из криминалистов.

— Вот тебе и Лера с красным клатчем, — задумчиво произнес Мокрушин. — Допрыгалась… Хотели по камерам отследить ее подружку, да эти сволочи из клуба стерли все, что происходило в тот вечер! Вроде как случайность, пролили на камеру что-то едкое.

Андрей внимательно посмотрел на тело. «Может, и хорошо, что все стерли», — мелькнула мысль.

— Так я к тебе вечером заеду? Привезу настойку к голубцам-то, заодно и маму угощу. Она настойки, как я помню, любит. — не унимался Мокрушин по дороге к парковке.

Шувалов закатил глаза.

— Матвей, мама любит дорогое шампанское.

— А у меня шампанского дома две бутылки, еще с Рождества стоят! Так я заеду?

Андрей хотел сказать, что его мать не станет пить то шампанское, что есть у Мокрушина, но вместо этого отмахнулся:

— Заезжай, только без шампанского.

— Обижаешь, — развел руками Матвей. — И конфеты, и шампанское — все будет! В семь вечера у тебя.

9. Глава 9. Прокурор

…Шувалов быстро добрался до торгового центра и припарковал машину поближе ко входу. Выбравшись из автомобиля, он сверился со списком продуктов в телефоне и уверенно двинулся внутрь.

Он набросал в тележку все четко по списку: свежую капусту, лук, фарш, томатную пасту, приправы, еще какую-то ерунду. Прихватил две пачки любимых чипсов и отправился на кассу.

Встал в очередь, достал мобильник — свериться со списком еще раз, не забыл ли чего.

Девушка и женщина в возрасте на соседней кассе осторожно выкладывали товары из тележки.

— Насть, я кефир забыла. Сейчас метнусь в молочный отдел — и обратно! — спохватилась женщина и ломанулась грудью вперед, через очередь. Недовольно пыхтя, задела Шувалова и понеслась за кефиром.

Девушка запоздало кивнула и подняла голову.