Я тут же закрываю глаза и поворачиваюсь на бок. Потом на другой. И снова по-новой. Глаза не смыкаются. Я действительно возбудилась, когда наблюдала за поцелуем Димы и Ди. Это было омерзительно, знать, что этими губами она целовала других. И возмутительно прекрасно видеть, как властно сжимает ее в своих объятиях Дима.

Как она в здравом уме могла променять его на каких-то там дядек с универа? Настолько нужна хорошая успеваемость? Неужели, умные подружки закончились?..

Но что бы не твердил мой трезвый разум, глубокой ночью я всё-таки не выдерживаю. Ломаюсь под натиском провокации Звягинцева, его слов о том, кого я представляю в своих фантазиях. Предаю саму себя, когда руки тянутся к резинке нижнего белья.

"Это всего лишь для того, чтобы спустить напряжение", – лгу сама себе, позабыв о всякой морали.

Это так странно. За столько лет я никогда не позволяла себе и думать о том, что буду мастурбировать, представляя чужого парня. Я в целом пробовала заниматься этим всего несколько раз. Сначала из интереса, после — чтобы выпустить накопившейся стресс, а сейчас… это какое-то безумие.

Пальцы двигаются все быстрее, глубже, имитируя толчки. В один момент мне словно наяву кажется, что возле моих разведенных ног появляется чье-то дыхание. С уст срывается сдавленный стон.

Все же какая чудесная и коварная штука воображение.

Чертов Дима Косицин. Чертова Матвеева. Чёртова парочка. Почему страдаю всегда я?

Мысли вихрятся, пальцы накручивают круги, касаясь самых чувствительных зон, надавливают, заставляя желать большего, но разрядка не приходит.

И я тону, все глубже и глубже.

– Чертов демон…

19. Глава 18

Дима

Я встаю посреди ночи, чтобы попить воды, потому что не могу никак уснуть. В голове то и дело прокручиваю ссору с Ди, возможные варианты того, как сложилось бы все, рискни я ей на эмоциях предложить стать своей женой.

Согласилась бы она? Едва ли. Диана на эмоциях могла и вовсе порвать со мной. И, пожалуй, это мысль пугает больше остальных.

Я не хочу терять ее. Не хочу. И злюсь на себя за то, что не смог ее удержать.

Значительной каплей в чашу моего терпения становится и то, что мне приходится спать в гостевой комнате, потому что мою детскую комнату, как оказалось, занимает Яна.

Слишком много упоминания этой невзрачной девчонки становится в моей жизни. Слишком. И как только она умудрилась познакомиться с моей матерью?

Почему именно она?

Что если эта девчонка не так проста, как кажется на первый взгляд? Что если вся ее история о парне — фальш, и она просто решила запустить свои ручки в доходы моей семьи, попутно пользуясь моим другом?

Впрочем, я не могу знать ничего наверняка. Обвинять девчонку до того, как не выясню все сам — тоже.

Однако, степень тревожных мыслей лишь возрастает, когда я проходя мимо комнаты, в которой когда-то провел немало времени, я слышу странный звук.

Я останавливаюсь и подхожу к двери, стараясь прислушаться к происходящему за ней. И по мере того, как звуки достигают моих ушей, внутри зреют неприятные домыслы.

Неужели Звяг всё-таки добился своей цели, проникнув к девчонке под покровом ночи? И решил, что неплохо бы воспользоваться ею здесь? В моей комнате?!

Однако, это не может оказаться правдой. Лёва не такой больной, чтобы шкериться с динамящими его девчонками в тихаря. Он любит публичность. Любит выставлять свою интимную жизнь напоказ.

Тогда с кем? Кого ещё привела эта нахалка, влезшая в мою семью?

Стараясь быть тихим, словно мышь, в своем же доме, касаюсь ручки двери, поворачивая ее и приоткрывая дверь. Едва ли в этот момент я вспоминаю о рамках личного пространства, к тому же, девчонка сама виновата, что не заперлась.