– Эй, полегче, – слегка дергаю её за локон волос, чёрных, как вороное крыло. – Не при живом парне так говорить, – поджуриваю шутливо.

– Тогда не смей больше притворяться мёртвым сегодня ночью, – шепчет интригующе в ответ Диана, совершенно позабыв о теме нашего разговора.

Мне всегда в ней это нравилось. То, как быстро она может переключиться на меня с любых других проблем. В особенности, когда тебе им и не являлись.

– Я вообще-то спал, – смеюсь, припоминая, что накануне ночью чувствовал сквозь дрему шаловливые ручки любимой на себе, но так и не смог найти в себе сил окончательно проснуться.

Любимая смеётся. А я знаю, что никого лучше ее найти и не смог бы…

Кто бы знал, как я ошибался.

3. Глава 2

Яна

На что человек готов пойти, чтобы обрести свободу? Речь не о той эфемерной свободе, про которую пишут философы в своих талмудах. И психологические термины, связанные со свободой от общественного мнения тут тоже ни при чем. Нет.

Я говорю о той свободе, которая противоречит любым телесным стеснениям организма. Когда ты освобождаешься от оков, вполне материальных, физически ощутимых и, наконец, можешь дышать полной грудью, наслаждаясь живительным воздухом.

Моё сегодняшнее утро начинается со вдоха свободы. Я стою у окна третьего этажа хостела, в который заселилась на целую неделю, и дышу. Дышу так, словно делаю это в первый и последний раз. Без возможности надышаться. И мне мало открытой форточки, я со скрипом открываю застаревшие скрипучие окна, желая насладиться каждым мгновением сегодняшнего действия.

– Эй, ты чего, удумала прыгать? – доносится голос моей соседки по комнате, сорокалетней женщины, судьба которой почему-то так тесно оказалась связана с моей.

– Нет, кончено, – качаю головой, посмеиваясь. Ну просто третий этаж — это несерьёзно. Да и к чему лишать себя жизни, когда она только-только начинается?

– Мусора-то развела, – ворчит Марина, когда подходит ко мне, громко шаркая по полу тапочками. – Теперь подметать придётся.

– Я всё уберу, не беспокойтесь, – успокаиваю её, всматриваясь в слегка одутловатое лицо своей знакомой и подмечаю, что выглядит оно сегодня уже лучше.

Во всяком случае, в первый день заселения казалось, будто эту женщину пару раз переехал грузовик. Марина Львовна, что категорически противится подобному обращению в её адрес, сняла койку в хостеле незадолго до меня.

По какой причине сорокалетней женщине с небольшим, но достатком, собственностью в столице и даже машиной потребовалось жильё в подобном месте? Всё просто, как дважды два.

Накануне вечером, перед её заселением, она решила устроить своему дорогому мужу сюрприз, придя с работы раньше, в намерении устроить тому пир для желудка. Но, так уж вышло, что супруг оказался не таким и дорогим. По крайней мере, по сравнению с любовницей, которую он обеспечивал, как выяснилось, уже не первый год.

Марина, как взрослая и самодостаточная женщина, разумеется, устроила сцену своему благоверному, но не учла одного. Того, что тонкая душевная организация сорокапятилетнего мужчины может пострадать настолько, что он будет готов совершить рукоприкладство.

Как правило, домашнее насилие в семье порицается общественностью, но, увы, о нём не кричат на каждом углу. Наверное, поэтому Марина, дождавшись, когда её благоверный покинет семейное гнездышко под ручку со своей напомаженной красавицей, она собрала всё свои вещи и пришла сюда. Ведь больше ей некуда было идти: дети уже давно выросли и разъехались, да и беспокоить их у неё не возникло желания. А подать заявление на своего супруга…