И вот снова они.

Хелене отчего-то было тепло. Может, потому что солнце через окно, и почти, как тогда. Может, потому что в раковину уютно лилась вода – её помощник мыл после готовки посуду.

– Ты их на масле жарил?

– Почти без.

Здорово. У него была очень ладная фигура, широкие плечи, не слишком узкий, хороший такой добротный зад, какой должен быть у мужчины. Хелена скользила взглядом по спине, любовалась. Уже не зря купила – готовит хорошо и эстетика для глаз. На вид человек и человек.

– На каких отметках у тебя сейчас эмоциональная… человечная составляющая?

– На делении три.

– Поставь… на шесть.

– Поставил.

Ей почудилась в ответе улыбка – лица она не видела, «Аш три» был повернут к раковине.

– Слушай, я тут подумала, – ей в голову вдруг пришла неожиданная мысль, – у тебя ведь нет запасной одежды… Только та, которая на тебе.

– Я в ней не нуждаюсь.

Да, может быть. Логично. Роботы не потеют, не источают кожные запахи, сало. И всё-таки.

– Но ты ведь можешь запачкаться, когда готовишь. Или делаешь другие дела.

– Постараюсь быть аккуратным.

– Всё равно не дело.

– Одежду можно выстирать.

«Аш три» домыл кастрюлю, в которой варил макароны, перевернул её, поставил на полотенце, чтобы стекали капли.

– А пока сохнет, в чём будешь ходить?

– Могу ходить голым, если тебя это не смущает. Или стирать вещи по очереди.

Голым? Или в одних штанах? Или в одной майке?

Хелене отчего-то было смешно, продолжало разливаться в груди забытое тепло. Её давно никто вкусно не кормил – ни родная мать, ни соседки по комнате в общежитии. Ресторанные блюда не в счет, и даже они иногда не радовали вкусовые рецепторы. А эти макароны порадовали.

– Скажи, когда закончишь с посудой.

– Я закончил.

Дроид, которого она до сих пор с трудом воспринимала роботом, вытер руки, повернулся. И да, мимики на его лице стало больше. Приподнялись вопросительно брови.

– Ты хотела что-то предложить?

– Да.

Хелена отодвинула пустую тарелку – позже она вымоет её сама, – подошла к «Аш три», взяла его за пальцы, потянула за собой.

– Пошли выбирать тебе одежду. Запасная всё равно должна быть.

Думала, будет тянуть его, как тепловоз, набитый гайками и болтами, но «Аш три» легко пошел за ней.

(Irina Rimes – Su nu cat te-am iubit)

Ей нужны были мерки, на глаз она путалась. Пыталась отогнуть воротничок рубашки, чтобы добраться до маркировки, но у робота на одежде значились странные цифры, непривычные. То же самое на джинсах.

Стало ясно, что лёгким путём двигаться не выйдет.

– Снимай с себя одежду.

Она пошла к шкафу, чтобы отыскать измерительную ленту; за её спиной шуршала ткань. Пока Хелена перебирала вещи – двигала маникюрные наборы на полке, лаки, деловые бумаги, которые давно нужно было выкинуть, равно как и старые чеки – куда задевалась эта лента? – робот закончил исполнять приказ.

Ах, да вот же она, смотанная в каральку. Отлично!

А, повернувшись, она увидела перед собой стоящего у кровати совершенно голого мужика. Черт, и отнялся дар речи. Совершенно голым она его еще не видела. Без трусов. Наверное, нужно было пояснить – сними верх, сними низ, боксеры оставь… Но она забыла. Долгую, ударившую в голову молнией секунду, полагала, что сейчас выдаст или едкий комментарий, или же прикажет прикрыться. Но почему-то молчала.

Он робот. Он не стесняется.

А ей хотелось смотреть.

Мало того, что «Аш три» был высоким, на добрую голову выше неё самой, так ещё обладал прекрасным разворотом плеч, мускулистыми руками. Плечами, которые хотелось погладить, «кубическим» прессом. Накачанными, литыми грудными мышцами, идеальным торсом.