Справа, всего в метре от меня сидел он.

Не смотрела в его сторону, даже не поворачивала головы, но очень остро ощущала его присутствие, как жертва чует приближение хищника, только вот у меня в отличие от тех, кто может спасаться бегством нет ни единого шанса.

Сбоку донесся тихий смех, и я невольно повернулась к его источнику, и тут же поджала губы, заметив, как Ксюша рассмеялась над словами Влада. Но выбесило не это. Девушка, не скрывая своих намерений, поглаживала бедро, обтянутое тканью темных брюк, а Воронов при этом, вальяжно развалившись на бархатном кресле, собственнически поглаживал её голое плечо большим пальцем, пока его рука покоилась на спинке кресла рыжей.

Господи, неужели нельзя держать себя в рамках хотя бы здесь?

Отвернулась и буквально заставила себя смотреть на сцену.

Ненавижу театр! С детства, когда родители принуждали меня посещать постановки, высиживая по часу полтора на одном месте, я уже тогда поняла, что никогда не буду заставлять своих детей что-то делать через силу. Иначе они попросту будут ненавидеть это. Так же как я сейчас ненавижу…

Сережа перехватил мою кисть и сжал, переплетая наши пальцы, и моя челюсть отпала, когда я поняла, что он делает.

Он никогда, от слова совсем, не проявлял своих чувств на людях. Никогда не демонстрировал привязанность, даже если мы находились вдвоем в ложе. Он опасался, что кто-то может увидеть, и этот жест сейчас поразил, и я не сдержала нервного смешка, когда услышала его хрипловатый шепот.

– Надеюсь, ты не против, милая, я пригласил Влада погостить у нас.

Господи, пусть то, что я только что услышала, окажется галлюцинацией.

Он что, спятил? Издевается? Забыл, что произошло восемь лет назад?

Нет, однозначно, забыть он не мог, тот случай перевернул жизни двух семей и всколыхнул наш город волной сплетен, которые утихли лишь спустя год. Тогда что все это значит?

Отвернулась, стараясь дышать ровнее, в то время, как новый смешок сбоку привлек внимание. Повернулась к Владу, мечтая придушить его подружку, но та уткнулась в черный смокинг Воронова и продолжала хихикать, а мерзавец, воспользовавшись тем, что Сережа увлечен постановкой, а Ксюша отвлечена, тяжелым взглядом впился в мое лицо, пронизывая до костей неприкрытой злостью в его глубине.

Легкие закололо, и я попыталась сделать вдох, который застрял в горле, когда черные глаза скользнули ниже, к той самой бретельке, которую поправлял Влад. Вдоль позвоночника пробежали мурашки, и я резко отвернулась, избегая тяжелого взгляда.

Как только представление подошло к концу, я не скрывая облегчения, повернулась к Сереже и натянуто улыбнулась, мечтая поскорее покинуть тесное ложе, и тот, вероятно, решив, что с меня хватит, повел к выходу.

Влад и его спутница двинулись следом, и я всю дорогу до машины кожей ощущала его давящий взгляд, приклеенный к моей спине.

К моему удивлению, они не поехали с нами, и на парковке мы разошлись в разные стороны. Оно и к лучшему, мысль, что я смогу наконец-то остаться наедине со своим женихом обрадовала. Нам явно нужно обсудить то, что он без моего ведома решил пригласить к нам в дом гостя.

Дождавшись, когда машина выедет на проспект, я повернулась к жениху и заговорила.

– Ты сказал, пригласил их к нам… – Погладила черный шелк на бедре, стараясь не выдать своего раздражения. – Но ведь они могли бы пожить в нашей городской квартире.

– Исключено. И не надо все переворачивать, мне лучше знать, куда размещать гостей. – Прозвучало слишком резко, и я с удивлением поняла, что жених не так спокоен, как кажется. – Я не спросил у тебя, потому что ты все равно ответила бы отрицательно, а мне