Толстая Мэдисон Гордон. Изгой школы и ее «главное достояние». Та, что изо дня в день подвергается нападкам со стороны своих одноклассников и учеников постарше, которую даже учителя не могут защитить от того, что происходит прямо у них под носом. Словно они разом все ослепли и не замечают никаких страданий, а только лишь звонят нам домой, и спрашивают, почему меня не было в школе. Почему я снова прогуляла занятия? Ведь из-за этого меня могут с легкостью исключить.

Да только вот никому из них не объяснишь, где я в этот момент находилась. Что никак не получалось выбраться на свободу: меня снова заперли, предварительно засняв на телефон очередное измывательство. Как тащили в недостроенное крыло школы, за волосы, чуть ли не волоча по кафелю в коридоре. Как открыли дверь в какое-то маленькое помещение, где темно и жутко находиться. Как затолкнули меня туда с такой силой, что я больно ударилась об стену, до искр из глаз, до боли в руке, где я просидела очень долгое время, пока наш охранник, мистер Джеймс, не выпустил меня.

Дрожащую, напуганную, голодную, всю в слезах, умоляющую не звонить родителям или доносить о произошедшем учителям. Которые вряд ли мне помогут. Никогда не заступались за меня, а теперь резко поменяют свое решение? Такого никогда не произойдет. Просто я уже давно с этим смирилась, терплю все то, что мне уготовано, от человека, которого когда-то выбрало мое сердце. Которое очень болит, когда взаимности обратной нет. Только ненависть, усмешки, очередной заснятый и выложенный в Интернет позор.

Дружбы между нами нет – она исчезла в один какой-то момент. Вроде бы были еще совсем детьми, играющими вместе, а потом наступил переходный возраст – ситуация поменялась. Мы теперь по разную сторону. Он популярный мальчик, которого знает вся школа. Даже весь наш город знал о нем благодаря его игре в регби. Капитан школьной команды, выигрывающий множество матчей. Парень самой красивой девчонки в школе, являющейся к тому же дочерью богатого человека.

Они те, на кого все стараются равняться, те, кому завидуют и хотят быть на их месте. Или хотя бы быть рядом с ними, в качестве их свиты, исполняющей поручения своих «хозяев». Делать все, что от тебя потребуется, даже порой самое изощренное, пугающее и отталкивающее, лишь бы твой кумир от тебя не избавился в один прекрасный момент. Не бросил, унизив перед всеми. Ведь репутация и популярность играет огромное значение в школьные годы. Тебе самому выбирать, кем ты будешь в эти годы. Популярным человеком, на которого все чуть ли не молятся или изгоем, которого все считают мерзким червяком, недостойным дышать одним воздухом с «сильными мира сего». Я вот оказалась именно такой. Еще пока не знающей, что может меня ожидать в стенах школы, откуда совсем скоро мне придется, чуть ли не на коленях ползти, с трудом сдерживая новый поток слез. Глаза мои могли быть уже заплаканными с того самого момента, как я зашла в здание школы.

- Уродка идет! Толстуха! Эй, Гордон, может, поработаешь ручками ради меня? – голоса, эти ненавистные мне голоса слышатся со всех сторон. От них никуда не убежишь, даже в туалете не спрячешься, так как и там тебя достанут. Вытащат из кабинки под улюлюканье и громкий смех, чтобы показать всем уродину школы. – Ты просто жалкая девчонка! Влюбилась в Ноа Картера, дура? Похоже с мозгами у тебя не все в порядке.

Замолчите! Замолчите! Замолчите! Больше не слова! Нет! Прекратите, пожалуйста.

Так и хочется сейчас закричать, зажать уши руками и где-нибудь укрыться ото всех. Исчезнуть с лица земли, чтобы никто больше мне ничего не сделал. Да только все, что я могу, это молча идти по коридору в сторону своего шкафчика. Который всегда открыт, без замка, с моими вещами на полу. Все знают мой код к нему, все могут выкинуть оттуда его содержимое, пока меня нет на месте, так всегда было, когда я появлялась в школе. Именно так все узнали о моих чувствах к Ноа, который высмеял меня перед всеми. Назвал жирной уродкой, что лелеет бредовые мечты о наших отношениях. Такой как я, просто глупо рассчитывать на что-то большее, чем просто его знание моего имени. Этого мне должно быть достаточно. К тому же все эти унижения – своеобразный интерес такого известного мальчика к такой толстухе.