«сладкими речами», как сама же и любит говорить. Ведь она и правда была очень красива, хотя сама и считала свою внешность обычной, заурядной и зря.

Стоит отметить то, что она от природы была стройной девушкой – ХУДОЙ. Не имела никогда лишнего веса, от которого необходимо было избавляться, ходила, конечно же, на танцы пока жила в Америке практически всю свою жизнь. Диетами себя не мучила, ела и ест до сих пор все подряд, ничего нигде не откладывается. Обмен веществ у нее просто феноменальный. Чему я вот завидовала, но Адриана называла меня глупой в таких случаях и рассказывала о моих достоинствах.

Да только это все мне досталось с огромным трудом, а она такой родилась: с милым овальным личиком, на котором никогда не было никаких прыщей или веснушек; светло-каштановыми волосами, что не секлись на кончиках; нормальными средствами просто пользовалась, да в салон ходила часто (что было роскошью для меня). А эти ее зеленые глаза, не нуждающиеся в линзах или очках. Слегка вздернутый нос, что придавал ей еще больше красоты, немного пухлые губы, растягивающиеся в вечной улыбке. Все делало ее словно прекрасной принцессой, которая за мои слова о ее внешности, хватала мою руку и тянула к зеркалу, дабы я посмотрела на себя.

Ну, вот что я там могла увидеть? Ничего же особенного из себя, не представляла. Когда-то толстуха в огромных очках и бесформенной одежде превратилась в достаточно стройную девушку, пропадавшую в спортзале огромное количество времени. Зеленовато-голубые глаза теперь познакомились с линзами, даже сдружились с ними и чувствуют себя с ними очень комфортно. Я словно мир по-другому увидела благодаря им, все стало ярким, насыщенным – живым. Листва на деревьях как-то по-особенному зеленой выглядела, даже в дожде было что-то совершенно необычное. Звучит, конечно, по-глупому, но так оно и было.

Такая перемена пошла на пользу, только волосы остались неизменными: темно-каштановые и такие же непослушные как раньше. Тяжело с ними приходилось, если забывала использовать маску, тогда их просто не расчешешь, через боль приходилось придавать им должный вид. От природы они у меня всегда были густыми, но вот почему-то легче от этого не становилось. Да еще и брови, что росли со скоростью света, доставляли мне хлопот, приходилось их выщипывать, убирая лишнее, но вот больше всего Адриана указывала на мое лицо.

Говорила, что я прям на ангелочка похожа, такое оно у меня миловидное и невинное. Она даже завидовала ему, да и пухлости моих губ, что я не считала таким уж великим достижением в моей внешности. Мы с ней отличались друг от друга (она более красивая, я это признавала). Единственное же, что было схоже – это татуировки. На местах, не пригодных для чужих глаз.

Адриана в пятнадцатилетнем возрасте набила себе крылья ангела на лодыжке. Сделала она это после ссоры с матерью, что не разрешила ей покрасить волосы в рыжий цвет. Не позволила такую малость, получила дочь с татушкой, скандал тогда был знатный в их семье. Грандиозный. Спасло же ее то, что училась она в Штатах и виделась с родителями крайне редко, проживая там у своей кузины. Я же только лишь в этом году решилась на такую смелость, с позволения тети Патриции, которая сама имела три рисунка на теле, отправилась в салон.

После же нескольких часов вышла оттуда с надписью на латыни «Carpe diem (Лови момент)» сзади шеи, на затылке практически. Было больно, но я вытерпела все. Раз уж приняла такое решение, то шла до конца. Конечно, я давно хотела это сделать – нанести рисунок на тело. Правда, за волосами его совсем не видно. Но это меня вполне устраивало.