Я оттаскиваю ее в сторону и толкаю. Она пошатывается, едва удержавшись на ногах,и трет глаза. Я поднимаю куртку с пола, подхожу к одному из туалетов и запихиваю в унитаз. Потом проталкиваю ногой и смываю воду.

— А это вместо химчистки.

В этот момент на меня налетают сзади, сбивая с ног. Я падаю на плитку, едва успев смягчить удар руками. О, привет, след от ботинка! Надеюсь, это грязь, а не что-то другое.

Рука рывком поднимает меня за шкирку и тащит к унитазам. Кажется, сейчас я повторю судьбу куртки…
Поэтому я выворачиваюсь и пинаю девушку в коленку. Она снова взвизгивает, и…

В общем, давно я так не дралась. Мы катались по полу, выплевывая друг другу в лицо ругательства, выдирали друг другу волосы, и подметали телами пол туалета. Все смешалось… вот я отползаю к раковине, а мне дают смачный поджопник. Вот она пытается оторвать мои руки от волос, а я от души прикладываю ее лбом об дверь кабинки. Вот открывается дверь туалета, и с тихим «ой» закрывается обратно. Вот я замечаю чье-то испуганное лицо под дверью одной из кабинок… какая-то девушка сидит на корточках и с ужасом наблюдает за нашей потасовкой, не решаясь выйти.

В конце концов мы в какой-то момент отползаем друг от друга, взяв передышку. Я отплевываюсь от куска чужих волос во рту. Она сдувает с лица прядь, нервно стирая с щеки кровь.

— Ну ты и бешеная тварь, — произносит на выдохе девушка, сверля меня взглядом.

— Ты тоже не пушистый хомячок, — отвечаю я, трогая языком зубы. Вроде все на месте, хотя, по лицу мне прилетело.

Мы сидим так еще с минуту, рассматривая ошалело друг друга. Она обводит меня с ног до головы оценивающим взглядом, и задумчиво прикасается пальцами к скуле, на которой уже наливается шишка. И смотрит куда-то в сторону, будто обдумывая нечто важное. А потом  внезапно открывает рот и медленно произносит:

— Слушай… а пойдем-ка выпьем и поболтаем… у меня есть к тебе одно хорошее предложение.

Ну нифига себе внезапный поворот! Я растерянно моргаю, думая, что ослышалась.

***

И будто снова чувствую запах улицы из детства, грязных подъездов и пьяный смех после очередной драки между парнями, со словами “ладно, ты вроде ниче так пацан, извиняй... хочешь выпить?”.

У меня было трудное детство. Молодость тоже вот-вот грозила стать трудной, особенно, после того, как сегодня меня попросили со съемной квартиры.  Достаточно нагло попросили, вместе с милицией и со словами “а я ниче не знаю, она тут не жила”.  В общем, мой арендодатель, бабушка лет восьмидесяти, как-то спешно и внезапно преставилась неделю назад. И ее внезапно объявившуюся дочь совсем не волновало, что у меня за квартиру оплачено на месяц вперед. Не было договора... бабушки не любят договоры. 

До зарплаты оставался месяц без пары дней. Но что мне от этой зарплаты? Крохи, если вспомнить, что за новую квартиру мне нужно внести залог, оплатить первый месяц, и дать, в самом лучшем случае, комиссию агенту в размере половины от стоимости аренды.

В общем, улица никак не хотела отпускать меня. И плевать ей было, что у меня только-только начала налаживаться жизнь, и возвращаться в это я не хотела. 

— Прости, что? — интересуюсь я на всякий случай у девушки.

Она усмехается.

— Выпьем пойдем, говорю.  Предложение есть. Мне как раз нужно что-то наглое и беспардонное. Вроде тебя. Для одного дела. Тебе вроде жить негде?

— Негде, — осторожно подтверждаю я, пропуская мимо ушей сомнительные комплименты. 

— А у меня есть свободное жилье, и с ней одна проблема... — она поднимается на ноги, отряхиваясь, — пойдем, а? А то тут уши греют в кабинке.