Но Свен – типичный астарец, говорят, они даже на экзаменах не списывают, словно это грех – берёг свою интеллектуальную собственность, как дракон золото.

Так и получилось: первая сессия, билеты по лекциям нудного драконоведа – и неприступный Свен с автоматом. Мы объявили Свену бойкот и уже приготовились всей группой – кроме этого жадюги – идти на пересдачу, но тут отец подбросил мне два билета на закрытый показ Ри́хтера.

Ага, это тот самый чокнутый артефактор ещё Драконьей эпохи, который собирал бутылки и засовывал в них целые дворцы. Даже в Каэльском Национальном музее есть лишь одна такая бутылка, и та в запасниках. А тут – частная коллекция, и мой отец среди организаторов выставки. Сам бог велел попытаться!

И вот на последнем занятии я подкатываю к Свену: «Привет, что делаешь в выходные?»

А он тут же:

– Списать не дам. – И: – Как девушка ты меня не интересуешь.

Если он думал, что я обижусь и уйду, то здорово просчитался.

– Расслабься, ты меня как парень тоже не привлекаешь. А вот с твоим конспектом я бы переспала.

Свен посмотрел на меня сквозь линзы огромных, жутко уродливых очков и хмыкнул.

– Извращенка. Не обольщайся, сказал же – не дам.

Мне стало смешно. Раньше мы со Свеном и парой слов не перекинулись – зачем лезть к человеку, который ясно даёт понять, что твоё общество ему не интересно? Только если знаешь, что он много потеряет, если откажется.

В общем, без дальнейшей прелюдии я протянула ему билет.

– Пойдёшь со мной на Рихтера?

Свен задумчиво изучил приглашение.

– Всё равно списать не дам.

Тут бы мне развернуться и гордо уйти, но где я найду второго идиота, в смысле, энтузиаста, который разделит мою страсть к рихтерским бутылкам?

– Да и к чёрту, просто не хочу идти одна. Соглашайся, это же Рихтер.

Свен окинул меня задумчивым взглядом.

– Одна ты точно не пойдёшь.

Он прав, стоило мне кинуть клич в соцсетях, человек десять бы набежало – преимущественно, парни. Я довольно популярна.

– Остальные даже не в курсе, кто такой Рихтер. Свен, не ломайся. У тебя галстук есть?

Галстук у Свена был, как и нормальная рубашка, брюки и даже пиджак. А ещё линзы. Свен вообще оказался каким-то там виконтом в этой своей Астарии – потому и сбежал, когда они короля свергли. Ещё у Свена обнаружились манеры. Чопорный оказался Свен – караул! Встретил меня на стоянке, старательно не сходя с красной ковровой дорожки, галантно открыл дверь, поцеловал ручку и прямо-таки ослепил улыбкой.

– С ума сойти, – выдохнула я. – Ты бы предупредил, я бы веер захватила.

Свен позволил себе только удивлённо поднять брови.

– Зачем?

– У меня там встроенный артефакт от зевоты. Ты страх какой душный, ты в курсе?

Он замаскировал смех кашлем, снова поцеловал мне руку и полвечера изображал лорда в изгнании, пока все со всеми обнимались и говорили о погоде.

А потом пришла пора смотреть рихтерские бутылки – и вся чопорность Свена испарилась. Мы с ним одинаково прилипли к прозрачным коробам, за которыми скрывались заветные артефакты.

– Смотри-смотри, какая формула!

– Да-а-а, какое изящное применение пространственной магии!

– Это же принцип Кри́спе-Паука́ра!

– Да, но у него в формуле не три, а пять переменных, а здесь… Погоди, да их здесь семь!

– О-о-о!

По-моему, для светской публики куда занимательнее бутылок стали мы со Свеном. Нам было плевать, а отец под шумок объявил, что его дочь – будущий великий артефактор, и мой рейтинг на рынке невест вырос. Папа забыл только сказать, что я не собираюсь замуж, но да бог с ним – я сама скажу.

Всё равно эта вакханалия продлилась не долго, потому что нам со Свеном пришёл в голову умный план: выкрасть одну из бутылок, найти добровольца и узнать, каково там внутри.