— Большинству из нас к её совершеннолетию исполнится пятьдесят лет, Олег. Будет справедливо отдать твою дочь самому старшему из нас.

— Ты старше меня всего на два месяца! – по голосу не получалось определить, кто из дядюшек так рьяно пытается получить меня в жёны.

— Тогда лотерея, - третий голос присоединился к разговору.

— Нет. Дарина сама выберет из желающих. Разговор окончен.

Они по-очереди покинули комнату. Я вылезла из-под дивана, под которым пряталась всё это время. Отряхнула и поправила платье. Тихо прошмыгнула вслед за ними, вернулась в общий зал и спряталась в самом дальнем уголке.

— Детка, приведи себя в порядок и выходи. Поторопись, отец не любит ждать, ты знаешь, - мама прервала мои воспоминания.

— Хорошо, мам. Я буду готова через пять минут.

Она слегка припудрила моё покрасневшее от слёз лицо, осмотрела с головы до ног, удовлетворённо кивнула и вышла на улицу. Я лихорадочно начала натягивать на себя платье, стараясь не испортить причёску, которую мама накрутила ещё днём.

Фух, как же тяжело дышать в корсете! А дальше будет ещё хуже. Семейные балы проводятся в ресторане одного из дядюшек, ехать до него часа два, не меньше. Раньше мне позволяли прилечь на колени брату, но пару лет назад мама заявила, что мы слишком взрослые. Теперь Данька ездит рядом с отцом, а мать не просто не позволяет мне принять удобную позу, но и запрещает облокачиваться.

— Садись, - мать открыла дверь папиного джипа, как только я вышла из дома.

— Можно я подышу воздухом, пока папа и Даня...

— Нет, - она властно посмотрела на меня.

Не могу им сопротивляться. Мама ещё может быть иногда доброй, а вот папа... В детстве он меня почти не замечал. Даниэля тоже. А если и замечал, то только для того, чтобы гаркнуть короткое «вон».

Как назло, брат и отец задерживались.

— Не елозь. Сиди ровно.

— Почему так долго? У меня всё тело затекло.

— Сегодня необычный день. Твоему брату нужно подготовиться.

— Подготовиться к чему?

3. Глава 3. Даша

Прогулка... Ватные ноги несли меня вперёд, по маленькой дорожке, ведущей к выходу. Отделение для буйных пациентов, в котором я оказалась, было спрятано от посторонних взглядов. Странная конструкция в виде земляного холма с хлипкой деревянной дверцей. Раньше подобные строения использовали для хранения овощей или чего-то ещё. Я точно видела такие же в своём родном городе.

— Ты куда? – грубый окрик надсмотрщика заставил меня остановиться.

— Просто гуляю, - пропищала я, показательно жалким голосом.

— Гуляй вместе со всеми.

«Тяжёлым» пациентам в этом учреждении не запрещали общаться друг с другом, но и поговорить нормально не давали. Разве можно обсудить побег, если охранники внимательно прислушиваются к каждому, сказанному тобой слову?

Как же отсюда выбраться? Даже думать не хочу о том, что они со мной сделали, когда я была в отключке. Разберусь со всем этим позднее. Сейчас нет времени отчаиваться.

Воспоминания о Ярославе без предупреждения нахлынули на меня горячей волной. Сердце сжалось от боли. Неужели его действительно убили? Лучшие друзья, те самые парни, с которыми они с детства вместе. Нет! Этого просто не может быть. Внезапно объявившийся папочка специально обманул меня, что бы лишить опор. Окончательно сломать и заставить смириться со своей участью. Лишить смысла жизни. Моя новая старая знакомая говорила, что местные эскулапы бояться за мою судьбу. Думают, что я могу навредить себе. Как же они заблуждаются.

— Прогулка окончена, - зычный голос призвал всех «пациентов» возвращаться в свои палаты.

Хотя какие там палаты? Камеры самые настоящие. Это не больница, а тюрьма для неугодных. Даже не тюрьма – хуже. Зэки могут общаться с близкими, получать передачки, жаловаться правозащитникам в конце концов. А ещё их рано или поздно отпускают на свободу.