Обед прошёл как по маслу. На удивление у меня проснулся аппетит, и я съела всё до последней крошки. Схватки ещё слишком редкие и слабые. Когда охранники зашли в палату, я не просто выглядела обычно, но ещё и рассказывала о какой-то ерунде своей соседке.
К ужину всё стало совсем плохо. Я в кровь сгрызла нижнюю губу, чтобы не кричать. Ходила по палате, как неприкаянная, останавливаясь только на схватке. Пижама и волосы насквозь промокли, дыхание тяжёлое. В таком виде охранники меня видеть не должны. Услышав скрежет открываемого замка, я из последних сил доползла до ванной и заперлась изнутри.
— Где она? – слышу грубый голос одного из охранников.
— Моется, - как ни в чём ни бывало, ответила Ангелина Степановна. – Мы ж не знаем, сколько сейчас времени.
— Ладно. Оставлю свет включённым на пять минут дольше, чтобы она успела поесть.
Я облокотилась на раковину и разглядывала своё отражение в идеально чистом зеркале. Палату прибирают каждый день, когда мы выходим на прогулку. Прогулка... У меня осталось совсем мало времени, а ещё даже воды не отошли. Стоило мне подумать об этом, как по ногам потекла горячая жидкость. Я опустила глаза и увидела окрасившиеся в кроваво-красный цвет штаны пижамы. Лужа под ногами с каждой секундой становится всё больше. Голова кружится, в глазах темнеет... Я больше не чувствую схваток. Боль ушла. Осталась только слабость и усталость. Я села на пол прямо в лужу, прислонила голову к стене, закрыла глаза и...
Перед тем как потерять сознание, с улыбкой на губах думала о том, что Ангелина Степановна не позовёт врачей. Она обещала. Более того, сама просила сделать для себя тоже самое. Я до конца не верила, что у меня получится. Но иногда мысли материальны...
— Вот же, - слышу нецензурную брань. – Какого... вы натворили? Носилки быстро.
Чувствую, как меня куда-то несут... Чьи-то руки приподнимают веко на правом глазу, яркий свет... Голоса окружающих меня людей доносятся будто издалека.
— Она потеряла много крови. Её нельзя сейчас оперировать.
— Мы должны спасти ребёнка, а не её. Режьте, - раздражённый, смутно знакомый голос.
— Родственники согласие подписали?
— Давно...