Мы ведь не женаты официально, это все было миражом, игрой, в которую мы оба играли, а на деле я не знаю хорошо этого мужчину и в какой-то момент ловлю себя на том, что боюсь близости с ним. Хочу и опасаюсь одновременно, и эта борьба… она во мне постоянно происходит, не давая нормально дышать.

Я жду Тимура минут сорок, но его нет, поэтому начинаю нервничать. Знаю, он сказал правду, что отказался мести, хотя, по сути, ничего не поменялось. Я все еще дочь его врага. Во мне кровь течет сучья, и поменять я это не смогу. Но смог ли Бес преодолеть свою ненависть ко мне? Не знаю, но хочу верить. Очень хочу.

Бросаю взгляд на угол комнаты, где сейчас стоит цветок, и дурные картинки воспоминаний лезут в голову. Я сидела на цепи в этом углу, как собачонка, а вместо еды у меня бы корм.

Рука машинально тянется к шее. Ошейник. Его ощущение за год так и не прошло. Притупилось только, но не прошло. Смогу ли я забыть об этом хоть когда-то?

Нет, но и не могу я ненавидеть того, кого люблю уже всем сердцем. Тимур не обидит. Он не сделает мне снова больно. Я верю ему, он против семьи ради меня пошел. Сам рисковал – ради меня!

Вздрагиваю, когда дверь открывается, а в ней Бес стоит. Мрачный, такой красивый и страшный одновременно. Мой прекрасный демон, тот, кого сегодня я хочу узнать по-настоящему.

2. Глава 2

— Не спишь?

— Нет. Тебя ждала.

Вскакиваю с кровати чисто машинально, пытаясь унять бешеное сердце.

— Ты голодная? Попросить Маргариту что-то приготовить?

— Нет. Спасибо.

Улыбаюсь коротко, но на деле из груди нервный смешок вырывается. Не знаю, куда деть руки и глаза, и, кажется, мужчина это замечает.

— Ась, — Бес подходит ближе, берет меня за руки и кладет их себе на грудь, заставляя услышать его сердцебиение, — не дрожи ты так рядом со мной. Не бойся меня, мотылек. Все будет хорошо, веришь мне?

— Да. Да, верю.

Вера — это то, что еще у меня осталось. То единственное, что не дало опустить руки и позволяет надеяться на лучшее. Я всегда такой была… верила в хорошее даже там, где его нет, и сейчас верю. Больше всего верю.

По телу бегут мурашки, когда Бес проводит рукой по моим волосам, а после откидывает их с плеч, оголяя шею. Вижу, как его взгляд темнеет при виде моей груди без бюстгальтера. Соски стали твердыми и отчетливо прослеживаются через тонкую ткань ночнушки.

Я замираю перед мужчиной, будто перед хищником. Даже двигаться не смею, пока Бес окидывает меня строгим взглядом. Не знаю, какой он на самом деле, я только плохую часть его настоящего видела, и что-то мне подсказывает, что это и есть Тимур Бесаев. Та сладкая маска после казни была для меня чем-то вроде успокоительного, и настоящий Бес обладает совершенно иным характером.

— Ты снова дрожишь, – проведя костяшкой кулака по моему голому плечу, мрачно говорит Тимур, тогда как я смотрю на руки его смуглые, жилистые, сильные. Они мне и боль дикую, и ласку вселенскую дарили, а что теперь…

— Ой…

Дергаюсь, когда Бес наклоняется ко мне, но не касается больше. Вместо этого он резко сдирает с кровати покрывало и заворачивает меня в него, как в кокон, после чего молча уходит в душ.

Я же осторожно сажусь на кровать. Почему-то думала, что Бес набросится на меня, как и тогда… в первые дни в доме, но он поступил иначе. Закутал меня в это одеяло до самого подбородка, а я не знаю, что делать. И хочу, и боюсь узнать его! Это чертовое комбо плескается во мне, не давая расслабиться.

Через пару минут щелкает выключатель и Тимур выходит – высокий, крепкий, смуглый, в одних лишь черных боксерах, – заставляя мои щеки гореть.