Аглая завтракала. За кухонным столом, где обычно обедали Саша и Люба.

Я подумал – может сейчас она настоящая? Не снежная королевна, робот, которыми она была в остальное время, а именно сейчас. Запросто уминающая кашу из будничной тарелки, позволившая задрать ногу на стул. Без дубового стола, вечернего платья и белоснежного фарфора. И еду сварганила похоже сама. Маленькая кастрюлька на плите, коснулся – горячая.

— А мне можно? — спросил я.

Нет, завтракать я не хотел, всегда обходился кофе. Любопытство — откажет? Да и на вкус интересно, съедобно ли… Смотрю на неё и жду. Односложных «да» или «нет». Едкой подколки либо сухого, но вежливого «пожалуйста», но только не того, что произошло на самом деле. Аглая не обломалась поняться, положить мне, достать для меня ложку и поставить тарелку у свободного места напротив неё.

В тот момент я подумал: кажется, я начинаю понимать отца. Почему он женился на ней. Аглая – целый букет. При условии, что цветы - женщины, не дети. Одна колючая, надменная роза, другая милая, воздушная ромашка, третья дурманящая лилия. В ней намешана такая икебана…

А сейчас я выдыхал дым в автомобильное окно и думал – сколько во всем этом правды? Сколько притворства и сколько жизни? Вспомнил венерину мухоловку и представил себя суетливой мошкой, летящей прямо в раскрытую «пасть». Каша, кстати, оказалась вкусной.

К ужину я опоздал. Аглая уже закончила, поведала мне не успевшая отбыть Люба. Я с удовольствием слопал все, что она мне подала и вбежал наверх. В последний момент передумал и, вместо того, чтобы отправиться в свое крыло, повернул направо и постучал. Ответа не услышал и опустил ручку вниз. На удивление она поддалась, я заглянул, хозяйку спальни не обнаружил и шагнул внутрь. Белый, пушистый ковер скрадывал мои шаги, хотя, особо я не таился. Внутри до этого момента я никогда не был, пару раз лишь обозревал комнату с порога, и сейчас с интересом осматривался. Обставлено современно, со вкусом. Обитые мягкой, серой тканью борта кровати, наверняка, чтобы избежать синяков на нежной коже Аглаи, похожий цвет и у мебели. Пыльно-розовое покрывало, настолько бледного оттенка, что и его ярким цветовым пятном не назовешь. И ни единой фотографии. Вообще. Ни отца, ни кого-то из прошлого, родителей, например, ни самой Аглаи. Мне казалось женщины любят все эти рамки с портретами.

Я прижался ухом к двери в ванную комнату – вода не шумит - и шагнул к туалетному столику. Флакончик духов Аглаи. Маленький, изящный. Я подхватил его и вдохнул аромат, констатируя, им она и пахнет. Зачем-то брызнул себе на запястье и вернул на место. Переместился к комоду, потянул за ручку верхний ящик. Не знаю какие тайны я хотел там увидеть, и вообще зачем туда сунул нос, но там лежало белье Аглаи. Одна ячейка для трусиков, вторая для бюстов. Все строго по цвету.

— Что ты здесь делаешь? — раздалось за спиной, я резко обернулся.

Аглая, отогнув штору, стояла в двери, ведущей на балкон и гневно глазела на меня. Бля... Зачем я только сунулся в этот комод! Доказывай теперь, что ты не извращенец. Я задвинул ящик, пожал плечами, ничего, мол, особенного не произошло и ответил:

— Зашел поздороваться. Но я стучал, ты видимо не услышала.

— Именно поэтому ты роешься в моем белье? — Прозвучало так, будто знает куда я ездил. Я вскидываю руки, демонстрируя ей – пусто и говорю:

— Господи, да откуда мне знать, что там хранятся твои трусы! Я заглянул на секунду.

Оправдание так себе. Аглая хмыкает, ей нравится мое замешательство, опять она «на коне», а я снова выставил себя идиотом.