Молчание затягивается, и с каждой секундой я чувствую, как оно все сильнее давит на меня. Волнение становится таким сильным, что у меня начинают трястись руки. Конечно же, я вспоминаю вчерашний поцелуй, и снова становится горько и обидно.

- Слушай, Насть, - раздается слишком близко. От неожиданности вздрагиваю и дергаюсь, тут же задевая сковороду. Часть горячего масла попадает мне на кожу, и я вскрикиваю.

- Черт! Прости! - тут же реагирует Гоша. А я едва не плачу. Он хватает меня за руку, оттаскивает подальше от плиты и пристально рассматривает кожу. - Надо обработать.

Алин брат и правда приносит аптечку, заставляет меня промыть руку под холодной водой, а затем, наплевав на мой протест, вынуждает позволить ему намазать пострадавшую кожу мазью.

- Извини, - еще раз говорит Гоша. - Не думал, что ты такая дерганая.

- А нечего было подкрадываться, - огрызаюсь на его претензию.

Он шумно выдыхает, растерянно отводит взгляд и проводит пальцами по волосам. Словно и правда то ли смущен, то ли расстроен.

- Хорош закусываться, - наконец, выдает. - Я же извинился.

- Угу, - не спорю с ним. Кожу до сих пор неприятно щиплет. Смаргиваю некстати выступившие слезы.

- Ну, и за вчерашнее тоже, - добавляет Гоша. - Не думал, что ты это так воспримешь.

- А как должна была? - возмущаюсь тут же. - Ты ко мне полез целоваться!

- Слушай, ну, подумаешь? Ты так какофонию, будто я украл твой первый поцелуй.

Тут он резко замолкает и недоверчиво смотрит.

- Да ну на хер, Настя… Нет же? Скажи, что нет.

- Нет. Но я и не хотела его!

Еще один вздох.

- Соррян, Настена. День выдался хреновый. Вот я и… Черт дернул подразнить тебя.

В его голосе слышится дикая усталость. Больше нет былой бравады и самоуверенности. Сейчас особенно заметно, что у Гоши - круги под глазами, да и в целом он явно измотан.

- У тебя что-то случилось? - осторожно спрашиваю.

Парень неопределенно ведет плечом.

- Дерьмовая жизнь, - равнодушно отвечает он. - Но такое у каждого второго. Глупо ныть и жаловаться.

- Ну, ты можешь просто поделиться, - предлагаю ему.

- Чем? - насмешливо фыркает. - Тем, что моя девушка, оказывается, трахалась с моим же другом, пока я как проклятый вкалывал, чтобы устроить свадьбу ее мечты?

Я молчу. Не знаю, как правильно вести себя. Пожалеть? Так ведь мужчины не любят этого. Особенно такие гордые и самоуверенные, как Гоша. Но промолчать и сделать вид, что мне все равно - тоже жестоко.

- Ну, лучше ты узнал это до самой свадьбы, - привожу так себе аргумент.

Брат подруги переводит на меня задумчивый взгляд.

- Ты права, - соглашается не сразу. - Вот скажи - чего вам, всем девкам, не хватает? Внимания? Так ведь вы же сами просите дорогие цацки и отпуск на островах. А деньги, блядь, не из воздуха берутся. Для этого надо пахать по двенадцать часов в сутки. Так если мужик для тебя вкалывает, какого хера раздвигать ноги перед другим? Да еще и вот так втихаря, в подлянку?!

- Гош…

Его напор и агрессия меня пугают. Как, собственно, и всегда. Чувствую, что вот-вот меня снова накроет паника, отступаю. Тот снова чертыхается и отворачивается.

- Извини, - глухо произносит. - Понесло меня.

- Может, хочешь поесть? - предлагаю, чтобы как-то сменить тему разговора.

Гоша молчит, но я все же беру дело в свои руки и заканчиваю с французскими тостами, делаю чай на свой вкус, а затем накрываю на стол на двоих. Аля - та еще соня. Наверняка раньше обеда и не проснется.

Гоша молча садится за стол, благодарно кивает и ест. У меня аппетит как-то совершенно пропал, так что я просто пью чай и гадаю, будет ли слишком нагло, если я уеду до того, как подруга проснется.