До чего же любят такие типы похвастаться своими победами! А под покровом сумерек всё равно крадутся купить подобные средства у лекарей-шарлатанов. Хвастливая морда. Того и гляди, начнёт лезть под юбку, чтоб заодно и остальным показать, на что способен.

Его рука по-прежнему придерживает меня за пояс. Не пытаюсь отступить и освободиться. Сопротивление таких наглецов только возбуждает. Слышу обрывки его мыслей: он прикидывает, не поиметь ли меня прямо здесь, на глазах у сослуживцев. Сколько живу, а до сих пор не пойму, зачем нужны в таких делах свидетели – как подтверждение мужской силы? Чтоб было кому поддакнуть, когда захочется рассказать что-нибудь вроде: «Я её отодрал три раза подряд, а она визжала так, что в соседнем герцогстве слышали!». Да, не иначе!

Но у меня есть средство, что быстро охладит его пыл. Снова немного меняю облик.

Продолжая держать за пояс, на мгновение стражник вглядывается в моё лицо – и видно разочарование. Да, при дневном свете я показалась ему моложе и привлекательнее, а теперь, в подвале, он видит не первой свежести дурнушку, покрытую оспинами. Брезгливая гримаса перекашивает его наглую морду. Что, не ожидал такого обмана зрения?

Хватка на поясе слабеет. Извини, не всем везёт в этом мире!

- А это травы для бодрящего чая, - раскрываю мешочек, беру щедрую щепоть, подбрасываю в воздух. – Аромат прекрасный, только принюхайтесь! Хотите попробовать?

Один наклоняется рассмотреть и тотчас утыкается головой в стол. Другой пытается вскочить и тоже падает. Оглядываюсь: третий сел с остекленевшими глазами. Сейчас они видят то, что я нашептала в морочную пыль. Мне пора действовать.

Подземелье здесь непростое, оно врезано в скалу, так что если хочешь сбежать – разобрать камни не получится. У меня всего несколько минут, нужно торопиться, пока морочная пыль не осела. Ныряю в темноту перехода, сворачиваю, полагаясь лишь на чутьё, подсказывающее: где-то рядом живой человек. Здесь потолок ниже, я почти цепляю его головой. Ещё поворот. Каменный мешок. Несколько зарешёченных ниш. Где же он?

- Эй… - шёпотом доносится из угла.

Осторожно, маленькими шагами иду на голос.

Человек в грязной, но дорогой одежде вцепился руками в чугунные прутья решётки:

- Ты ко мне? Я Лео…

Его лица не видно, но мне и не нужно, главное, что имя названо. Молча протягиваю ему свёрток со снадобьем. Он ощупывает порошок сквозь ткань:

- А в воде размешать можно?

Киваю и быстро иду к выходу.

Стражники всё ещё видят в своём воображении, как я выкладываю один за другим на стол всё новые и новые травы. Их глаза неподвижны, лица расслаблены. Пыль почти осела.

Вытаскиваю у каждого по монете, оставляю в руке по мешочку с присыпкой от ран. У меня всё по-честному. Придут в себя – решат, что я их испугалась и убежала, как только получила деньги за снадобья.

Пять шагов к выходу. Засов поддаётся. Тяжёлая дверь с грохотом захлопывается за моей спиной. Можно выдохнуть. Спокойно прохожу между торговыми рядами к воротам. Веет чистым воздухом с реки. Прочь, прочь отсюда!

Огибаю городок Монтрё по весеннему лесу. Мне не нужны лишние взгляды. К тому же по его окраинам рыщут бернские наёмники, а я сегодня устала и не хочу новых приключений. Миную изгибающиеся поперёк склона виноградные террасы. На виноградниках никого нет – лоза ещё не проснулась, делать нечего. Длинная узкая тропа выводит на окраину посёлка Кларан.

Старый дом на отшибе у излучины реки – мой. Не знаю, надолго ли, но пока мой. Наконец-то можно скинуть чужое обличье и одежду, с разбега нырнуть в воду, чувствуя, как становится легко и спокойно. Я чувствую, как возвращается мой привычный облик: светлая кожа, тёмные волосы, чёрные глаза. Вполне человеческая внешность, лишь высокий рост порой привлекает лишние взгляды, но с ним ничего не поделать.