Считаю минуты, как будто отматываю срок в тюрьме. Едва не карябаю на стене палочки, отмечая истекшее время.

Полчаса вытерпеть – нереально. Не меньше.

Не знаю, что происходит, но Кравцова выходит уже через пять минут.

– Какого? – удивляюсь.

Она что, за эти три года научилась принимать душ, пока горит спичка? Точно была в Канаде, а не в армии?

– Люди меняются, Айдаров, – поправляет кофточку. Переступает с ноги на ногу и морщится. – Пойдём? Нам, кажется, пора. И чем быстрее мы закончим... Тем раньше я попаду домой.

Соглашаюсь с ней. Время поджимает.

Мы спускаемся вниз, к машине. Сегодня я не за рулём. Пил днём. Не рискую садиться на водительское.

Но это я зря.

Мы оказываемся в одном салоне с Дариной. С моей жутко соблазнительной одержимостью. Она сидит рядом, закинув ногу на ногу и смотря в окно. Всё заполняется ароматом её тела. И не только.

До меня не сразу доходит, что она пахнет персиком вперемешку с моим гелем для душа.

И я буду лжецом, если скажу, что меня это не тронуло.

Ещё как.

Сжимаю штанину брюк и тяжело дышу.

Зло нажимаю на кнопку, закрывая нас перегородкой от водителя. Не хрен ему дышать ароматом Дарины.

– А это обязательно? – слышится с её стороны.

Ох, солнышко... Замолчала бы ты и не открывала свой грешный рот.

Не вижу его, но представляю. Смотрю вперёд, чувствуя, как напрягается всё тело. Этот запах надо уничтожить. Но я глотаю его и глотаю. Пока есть возможность.

– Назар? – снова она. И её рука на моём колене.

Резко поворачиваю голову. А Дарина передо мной. Щелкает пальцами, как будто проверяя, жив ли я.

Ещё чуть-чуть – и сдохну.

Это была тупая идея – брать её с собой.

– С тобой всё в порядке? У тебя вены выступили, и дышишь ты...

Что она там говорит?

Вижу только шевеление губ. Взгляд отвести не могу.

Рука сама тянется к ней. Обвивает талию.

Крепко сжимаю миниатюрное тельце и рывком впечатываю в своё. И, как обезумевший наркоман, впиваюсь в сочные и манящие губы.

Нет. Это точно было ошибкой – брать её с собой...

Слабые руки бьют по плечам.

Ничего не могу с собой сделать. Опрокидываю Дарину на сиденье, накрывая собой. Чтобы не выбралась.

И стараясь держать себя в руках, пользуюсь её ротиком. Вторгаюсь в него, находя шаловливый язычок, отчаянно пытавшийся остаться безучастным.

Нет!

Сжимаю упругое бедро. Дарина вырывается.

Несколько секунд.

И отвечать начинает.

Что же там за мужик, который свою женщину удовлетворить не может, если та млеет и сдаётся от одного поцелуя?!

Херовый мужик.

Меня срывает. Моментально. Нападаю, как тайфун. И сдержаться не могу. До болящих губ и зудящих зубов. Всю Дарину хочу. Этот ротик, тело...

Показать, что тот, с кем она сейчас – полная хрень. И минуты её не стоит.

Ладонь сама скользит по бедру, задирая юбку. Под ней ни колготок, ни чулок. Пальцы нащупывают трусики.

«Снять, снять, снять», - звучит в голове.

Но оставляю их на месте, дотрагиваюсь через ткань к входу в лоно.

Заставлю её прочувствовать. Стать зависимой от ласк.

Этим не удержу, но дам повод задуматься...

Стоит ли?

Дарина откликается и трётся, как мартовская кошечка в гон. Не отталкивает, а обнимает за шею.

И меня взрывает!

Бум!

Пальцы сами отодвигают край трусиков.

Гладкая...

Для кого? Для себя? Или... для него? Того мужика.

От одной мысли о нём, о его руках на её теле... Раздражаюсь. Нажимаю большим пальцем на клитор.

Дарина мычит, дёргается, словно девственница.

Как давно у неё было?

Проникаю внутрь, в эту влажность, сводящую с ума.

Мокрая... Для меня...

Она ведь думает обо мне?! Не представляет кого-то другого?

Крышу сносит.

Наседаю сильнее, не давая шанса расслабиться. Откровенно имею сладкий рот и толкаюсь пальцами внутрь. И чуть сам не двигаюсь бёдрами, желая свою малышку.