- Миш, хорошо, тогда ты бы мог предложить ему кофе или чай, но понятно, что кофе из кафе не понесешь, но подумать над этим надо. 

- Возможно, ты права. Я подумаю. Или дам задание Веронике заняться этим. - Он делает еще глоток и возвращается ко мне. - Потом, по электронной почте будут приходить макеты, заявки, все собираешь и по мере важности несешь ко мне. Если по работе что-то не понятно, звонишь мне, если по технике, то к Косте. 

- Я поняла. 

- Тогда все, можешь идти работать. Ко мне, если кто-то хочет попасть, то по звонку. 

- Я поняла, хорошо. 

Я поднимаюсь и покидаю его кабинет. Вот как у него так получается?! Общается,  будто и не было ничего. Ни шутки, ни одного воспоминания из прошлого. 

Откидываюсь на спинку кресла и вздыхаю. Да уж, работа у этой Вероники явно не пыльная. Я открываю папку и, расшив документ, кладу его в автоподатчик. Испортив пару листов, догадываюсь, как надо сканировать и приступаю к работе. На этом идиллическое представление о работе секретаря улетучивается. 

Сначала я занимаюсь документам, потом подписью конвертов, отправляю почту, принимаю клиента и направляю к Мише. По электронке приходят изменения в макетах, печатаю и собираю в отдельную папку. Уговариваю сомневающегося клиента, что работать надо именно с нами. Недоеденное мороженое уже лужицей лежит на дне кружки. Я не успеваю доесть, как снова звонок и очередной клиент. Я недооценила Веронику. Зато теперь понимаю ее. Когда я, такая расслабленная и спокойная прихожу к Мише, а ей хочется просто передышки. 

Я печатаю заказ с пометкой “срочно”. Собираю стопку документов, что еще пришли и складываю Мише, пусть сам разберет, кому их надо передать и, постучав пару раз для приличия, захожу в кабинет. 

- Миш, посмотри, - он не делает больше замечаний по поводу имени, потому что, если я нахожусь за пределами его кабинета, то обращаюсь исключительно официально. Я быстро иду к нему, потому что мне обещал перезвонить еще один заказчик. Огибаю стол и кладу стопку распечатанных бумаг. 

- Это то, что пришло за утро. Разбирай, я не совсем ориентируюсь, кому это надо отдать. То, что срочно, я отметила стикером. 

- Хорошо, спасибо, так быстро, - бормочет про себя и берет первый документ. Понимаю, что я больше не нужна и, развернувшись, хочу покинуть кабинет. Но случайно цепляю стопку бумаг и они как сбитые самолеты разлетаются во все стороны на пол. Я тут же присаживаюсь и сгребаю все назад.

- Помочь? - слышу за спиной.

- Не надо, я сама. - Документы собраны. Неуклюжая кенгуриха, блин. Резко встаю, оставляя документы на столе.

Бумаги положить успеваю, а в следующий момент понимаю, что у меня темнеет в глазах. Хватаюсь за край стола, чтобы устоять, но все равно не могу остановить легкое головокружение, что мутит сознание. Делаю шаг назад, пытаясь найти опору, но не нахожу и теряю равновесие, опускаясь вниз. 

- Ты чего? - Слышу удаленно голос Миши и чувствую руки, что подхватывают меня за талию, но остановить не успевает. И я опускаюсь к нему на колени. - Что случилось? - продолжает удерживать меня, словно я упаду, если он отпустит, разворачивая к себе. 

- Голова закружилась, - медленно отвечаю. 

Лопатками через тонкую ткань платья чувствую его грудь, к которой прижимаюсь. Как рвано дышит мне в шею. 

- И часто она у тебя так кружится? 

- Просто встала резко, вот в глазах и потемнело,  - отвечаю и делаю несколько глубоких вдохов. 

Осознание того, как мы сейчас сидим и как это выглядит со стороны, приводит в чувства. Я берусь за край стола и не спеша поднимаюсь. Миша удерживает меня за талию, помогая встать, и отпускает только тогда, когда я сама увеличиваю расстояние между нами.