Я колеблюсь и все же убираю руки от лица, но тут же обнимаю ими плечи. Глаза все еще стыдно поднимать. Чувствую как лицо и шею обжигает от крстки стыда. Хорошо, что приглушили свет в помещении и все вокруг смотрят куда-то вперед, слушая чью-то торжественную речь, и есть вероятность, что моего позора никто не заметит.

- Жасмин, - с каким-то особым удовольствием Эмир Эдуардович произносит мое имя, отчего внутри меня все сладко трепещет.

Он подцепляет мой подбородок пальцами и приподнимает к себе мое лицо. Мне приходится смотреть, запрокинув голову, но только наши взгляды пересекаются, как все внутри замирает. Эмир Эдуардович мягко улыбается и смотрит словно в душу.

- Мы с тобой поговорим об этом в тихом месте и обсудим произошедшее, - казалось бы куда еще, но я становлюсь еще краснее, а мужчина еще шире улыбается. Он склоняется к самому моему лицу и нас разделяют лишь сантиметры. – И да, это был я, - шепчет склонившись к самому уху.

Правда звучит слишком громко, хоть и выдохнул он ее тихо, чтобы слышала только я, обжигая и расплавляя мою кровь словно лава. Руша все границы и заставляя забыть о рамках дозволенного.

Я и в растерянности и где-то плещется внутри радость. И тут же возникает подозрение, что слишком все хорошо складывается. Что такого быть не может. Мы все-таки живем в жестокой реальности, а сказки - это выдумка людей, чтобы уйти от этой самой реальности.

Я смотрю во все глаза на мужчину перед собой и пытаюсь понять мотивы его действий, а он отстраняется, но все еще не отпускает меня. Его горячие ладони ложаться на мои плечи. Притягивает к себе и ободряюще подмигивает.

Неужели это и называется любовью, когда просто глядя на человека можешь сказать, что он предназначен тебе судьбой. Всего лишь один поцелуй, даже не видя друг друга.

Но Эмир Эдуардович не оставил меня на морозе. Я помню, как он осторожно прижимал меня к своей широкой груди и терпел все мои нелепые выходки той ночью. Да, они были совершены под действием алкоголя, который я себе не позволяю обячно. Но это не умаляет моего проступка.

Судя по реакции босса, он сразу меня узнал, но все равно не сказал мне.

Может дал возможность самой вспомнить?

- А теперь позвольте пригласить на сцену моего единственного сына, - громогласно пронесся мужской бас над залом. И тут же на нас упал столп света, от которого я тут же зажмурилась и прикрылась рукой. – Эмир, сын мой, - гордость в голосе зашкаливала, но некое напряжение было различимо, - поднимись ко мне.

- Стой здесь и никуда не уходи, - прошептал вновь только для меня Эмир Эдуардович. Н я никак не могла разглядеть его лица, хоть и стоящего рядом стоящего. И все из-за бьющего прямо мне в глаза яркого света. Только судя по его интонации он явно был недоволен. И раздражен.

Как только рука мужчины разжала мое плечо, свет тут же перестал слепить и уже освещал уходящего Эмира Эдуардовича.

Я в растерянно оглядывалась по сторонам и ловила на себе разного рода взгляды присутствующих, только глаза слезились, поэтому различить их по отдельности было невозможно. Но чувствовала, как они прожигали меня насквозь.

- Сегодня важный день для меня. Не только из-за моего юбилея, который вы согласились провести со мной, за что я вам очень благодарен. Но у меня есть очень важная и счастливая новость.

Бодрый голос издалека шумом отдавался в ушах. Мне становилось все неуютнее находится в таком месте. И одной. Одиноко среди такой пестрой толпы без поддержки моего мужчины из грез.

Я не принадлежу к этому обществу. Сделала машинально шаг назад, но застыла, когда увидела знакомую мужскую фигуру, гордо поднимающуюся на сцену. Все же он такой уверенный и решительный. А еще чертовски красивый. Одна его улыбка сразу сводит с ума. Как только Эмир Эдуардович оказывается рядом с тем говорящим невысоким мужчиной, тот продолжает: