– Вы недоговорили. Что я должен передать начальству?

– Ничего. Уберите машину.

Где-то недалеко взрывается петарда, и краля с визгом подпрыгивает. Смешно.

– Как вас зовут?

– Алиса. А тебя?

Морщусь. Терпеть не могу, когда резко переходят на “ты”. Аж передергивает всего.

Оставляю ее вопрос без ответа и, чуть подвинув, открываю дверь и сажусь за руль.

Немец, слава богу, не подводит и заводится с первого раза. Тут без сюрпризов.

– Хорошая машина. Дорогая?

– Тебе на нее ночами год с лишним работать. Справишься? – подмигиваю и жду реакции, не забыв улыбнуться.

– Всего год? Хм… Стоп. Что?

Ее глаза заполняются чистым безумием, пухлые губы поджимаются, и я на низком старте готов слушать все, что она будет на меня вываливать.

– Хорошо, что вам не суждено будет узнать, справлюсь ли я. Адьес!

Она громко хлопает дверью, что второй раз за день ритм сердца чертит несколько острых линий на кардиограмме.

– Ты опаздываешь, – шипит на меня Юля, снимая сумку с соседнего стула.

Плюхаюсь неаккуратно. Леди так не делают, но я сейчас далеко не леди.

Тонкая ткань рубашки намертво прилипла к влажной от пота спине, где-то по дороге потеряла любимую сережку.

А еще я неудачно накрасила губы красной помадой. Мне пришлось грубо стирать салфеткой. Теперь губы выглядят обветренными.

Перескакиваю взглядом с Юльки на присутствующих в конференц-зале. Такие прилежные все, пунктуальные. Даже айтишник Кузьма, который вечно ходил в одной и той же рубашке, выглядит вполне себе сносно.

– Если все в сборе, начнем, – владелец издательства заходит в зал широким шагом и громко говорит.

Плохое предчувствие не отпускало меня со вчерашнего вечера, как встретила того мужчину. Водитель он или нет, но в тот момент под ложечкой смутно засосало.

– Вы наверняка уже в курсе, что наше издательство, которое насчитывает несколько журналов, посвященных различным сферам жизни, теперь относится к медиахолдингу “Варламов Групп”. И разрешите представить вам владельца и по совместительству ваш начальник – Варламов Виктор Георгиевич.

Все дружно и громко захлопали, а я уставилась на дверь и мечтала провалиться куда-нибудь ниже веток метрополитена.

Вальяжной походкой к сцене идет мой “водитель”. На нем темно-синие брюки с катастрофически идеальными стрелками, кипельная рубашка и… галстук.

Мужские галстуки – моя слабость. Этот сшит из шелка, а выбранный оттенок выгодно подчеркивает глаза цвета корицы.

И не интересуйтесь даже, почему я заполнила цвет его глаз.

– Виктор Георгиевич, Вам слово, – снова бурные аплодисменты, будто мы пришли на концерт Киркорова.

Морщусь и демонстративно отворачиваюсь.

А когда решаюсь взглянуть на вчерашнего незнакомца, мы сталкиваемся взглядами сильнее и фатальнее лобовой аварии.

– Всех приветствую от лица администрации данного издательства и медиахолдинга в целом. Теперь мы одна семья и вместе будем идти к одной цели.

Пфф…

Как пафосно и искусственно. Приторность зашкаливает, мой инсулин, наверное, спустился до минусовой отметки.

– Все, что вы слышали обо мне за прошедшие сутки – правда. И ложь одновременно.

У него еще и мания величия…

Варламов прочесывает взглядом толпу, его коричные глаза обращаются к каждому, дойдя до меня, останавливается, и босс замолкает.

Все внутренности от трусости забиваются в пятки. Даже сердце. Ведь стучит оно уже в стопах, пробивая подошву новых туфель.

– К сожалению, нам предстоят кадровые перестановки и сокращение штата.

По залу проходится недовольное бурчание, пока я с трудом сглатываю скопившуюся слюну.

– Да, это стандартная практика. Но те, кто работают хорошо, за которыми не имеются претензии, будьте спокойны.