– Спасибо, как-нибудь обойдусь, – она прищурилась и окинула парня притворно строгим взглядом. – Но если ваш друг не оценит моих усилий и выставит меня за дверь, возможно, тогда я запасусь парочкой светильников и разыщу вас.

Андрей в ужасе замахал руками.

– Не-е-ет, только не светильники! Боюсь, повторного покушения моя бедная голова не выдержит. Может, обойдемся мухобойкой? А? – он сделал жалобные глаза – ну, вылитый Джек.

Маша расхохоталась.

– Весело с вами, легко, – выдохнула отсмеявшись. – Не то, что с Виктором. Он всегда такой странный?

Андрей вскинул удивленный взгляд.

– А что он уже натворил?

– Да ничего особенного, но его сарказм и неожиданные перепады настроения немного настораживают.

Парень вздохнул и покачал головой.

– Не обращай внимания, на самом деле он неплохой человек. Привыкнет к тебе, и все будет пучком, – он накрыл ладонью Машину руку и без тени улыбки взглянул в глаза. – Ты ему понравишься, даже не сомневайся.

Маша в смущении убрала руку.

– Будем надеяться.

– И давай уже, прекращай мне выкать, – он хмыкнул. – В конце концов, я не твой работодатель. А после горячего приема, который ты мне устроила, можно считать наше знакомство достаточно близким для неформального обращения.

Маша согласно кивнула.

– Так, что ты делаешь в доме Виктора?

Андрей откинулся на спинку дивана и пожал плечами.

– Живу. Временно. Мой дом оккупировали дальние родственники из Сибири, и находиться с ними под одной крышей все равно, что ходить по канату над жерлом вулкана: захватывающе, но небезопасно. Совершенно чокнутая семейка.

– Как я тебя понимаю, – Маша закатила глаза и трижды мысленно послала Виктора к лешему.

Ладно, к ней не успел привязаться: получит Маша инфаркт, ну и черт с ней, не жалко. Но ведь эта немотивированная скрытность едва не стоила жизни несчастному беженцу. Невероятное легкомыслие! Она покачала головой.

– И надолго ты тут застрял?

В глазах парня вспыхнуло удивление.

– Ну, я в том смысле, – она слегка покраснела, – жить с Виктором под одной крышей – сомнительное удовольствие.

– Согласен, но, – Андрей выставил указательный палец в предупреждающем жесте, – он хотя бы не разгуливает по дому, в чем мать родила как мой троюродный дядюшка.

Маша зажала ладошками рот, пытаясь сдержать рвущийся наружу хохот.

– Мужик – двухметровый детина – так гордится своим хозяйством, словно ему его выдали за особые заслуги перед родиной. И знаешь, как этот сибирский голожопик его называет? Звенящие кедры!

Зажимать рот стало бесполезно, и Маша от души рассмеялась, покраснев при этом как вареный лобстер.

– Так что, сама понимаешь, выбора у меня нет. А сейчас, когда у Виктора появилась такая симпатичная домработница, я вообще подумываю, а не оставить ли родственничков до зимы?

Утирая выступившие на глазах слезы, Маша машинально проводила взглядом пса. Тот медленно потрусил к выходу и остановился возле застывшей в арке фигуры.

Облокотившись о косяк, в проеме стоял Виктор. Ложки-матрешки, когда он успел вернуться?

– Вижу, уже познакомились, – сухо прервал он веселье и, сверкнув взглядом, уставился на Машу. – Шла бы ты… спать. Завтра тебе предстоит генеральная уборка, подъем в семь утра.

Щеки ее вспыхнули с новой силой, и Маша обиженно глянула на хозяина. Эх, такой вечер испортил. Еще неизвестно, что хуже: звенящие кедры или его бесконечное занудство. Она обреченно вздохнула и, глянув на Андрея, пожала плечами.

– Рад был нашему знакомству, Маша, – весело подмигнул тот.

– Взаимно. Доброй ночи, Андрей, – она смущенно глянула на Виктора. – И вам, всего хорошего.