– Пробуй.

Рис с мясом еще горячий, овощи, какие-то соусы, лепешки, специи и фрукты. Много сладостей, которые я впервые вижу.

– Это вы готовили?

– Зарема старалась.

Любопытство берет верх, и я беру одну из соусниц и щедро макаю в нее лепешку.

– Нет, стой, что ты делаешь?

– А-а-а!

Боже, это какой-то перец с перцем! Острое, огненное просто.

– О боже, жжет!

Слезы мигом собираются в глазах, машу перед лицом руками, ища воду, которой нет.

– Вот, возьми это. Поможет.

Марат дает мне какие-то травы, и я их жую. Отпускает.

– А вы хитер, однако. Убить меня решили?! – возмущаюсь, а Марат усмехается – так заразительно, красиво.

Улыбка шикарная – впрочем, как и он весь. Шрам только меня пугает, словно выдает: “Не ведись, Николь, он не так прост, как хочет казаться”.

Вижу, как Марат щедро поливает этим же соусом свой рис и пробует. Господи, он ест руками! Как варвар, и что-то не видно, что ему хоть чуточку остро.

– Ты так и не привыкла к острым ощущениям, моя нежная жена, но это поправимо.

Прозвучало двусмысленно, Марат подмигнул мне, а я почувствовала, как зарделись щеки. Он так посмотрел на меня, что мне стало не по себе. Будто взглядом раздевал, в его присутствии я точно натянутая струна.

– Марат, где мои родители?

– Погибли.

– А братья, сестры?

– Ты была единственным ребенком в семье.

– А как мы с вами познакомились?

– В твоем университете.

– Хм, вы были студентом?

– Нет, я участвовал в лекции как преподаватель.

– Что именно вы преподавали?

– Самооборону.

Тут до меня вроде бы доходит. Он явно тренированный, вот и причина.

– А вы, наверное, полицейский или что-то подобное.

– Я военный врач, хотя это ты меня ранила.

Снова этот двойной смысл, но, черт, я не понимаю, к чему он клонит!

– Я вас ранила? Куда?

– Сюда.

Показывает на сердце, усмехается. При этом Марат так и ест руками. Приборы лежат отдельно, он их даже не касался. Вроде бы это даже неприлично, но, мама дорогая, то, КАК он ест, – это просто отдельное искусство. Точно тигр, в этом есть что-то дикое и так завораживающее меня.

– Шутка, да?

– Ну, посмейся.

Это было грубо, как-то даже резко. Марат отодвинул тарелку и вытер руки салфеткой.

– Вам никто не говорил, что вы едите как варвар?

– Раньше тебя это не смущало, особенно тогда, когда я тебя кормил с рук.

Один-один. Ладно.

– А где наши свадебные фото, можете показать?

Коронный удар, вот тут он спалится.

– У нас нет свадебных фото.

– Потому что мы не женаты!

– Нет, потому что ты не любишь фотографироваться. Ты сама так захотела.

– Я вам не верю.

– А я не заставляю тебя сразу поверить мне.

– Я хочу домой.

– Ты дома, – спокойно, но напористо, и что-то мне подсказывает, что этот красавец носит маску. Не знаю как, я просто это чувствую. Он такой доброжелательный и прямо до сахарного приятный, обходительный и добрый хозяин.

Все ложь, клянусь, от первого до последнего его слова.

Словно все отработано до автоматизма – так не бывает, либо у меня крепкая такая паранойя и я серьезно прикопалась к человеку.

Поднимаюсь, обхватываю себя руками.

– Я хочу домой к себе на квартиру. Пожалуйста, вы же не собираетесь держать меня здесь насильно?

Марат смотрит серьезно на меня, а после коротко кивает:

– Пока не собираюсь.

От его “пока” мне стало страшно, а Марат только усмехнулся:

– Шутка. Здесь надо смеяться. Ты сама ко мне придешь, а сейчас сделай для меня кое-что.

– Что именно?

– Закрой глаза.

– Зачем?

– Я никогда не повторяю дважды.

Слушаюсь, прикрываю глаза. Мы на террасе, в окружении цветов и завтрака, не будет же он убивать меня здесь.

Становится тихо, а после я чувствую запах сигарет с ментолом. Марат подошел ко мне, приобнял и осторожно прижал к себе.