В салоне красоты расслабилась сразу же, как только погрузила руки и ноги в теплую воду. Какой кайф… Правда, отключиться полностью не удалось, несмотря на усталость – из головы никак не шли слова Олега. Про месть, семью, наследство. Внутри прям противится все, так не хочу влезать в это. Если эта семейка как банка со скорпионами, то постороннюю девочку они просто прожуют и выплюнут. И самое ужасное, что даже будь у меня возможность вернуть деньги, уже не отказалась бы. Не то любопытство к чужой жизни, которого обычно я напрочь лишена. То ли жалость к этому мужчине. Взрослому, состоявшемуся, состоятельному. Я и раньше понимала, что не запойный. Что что-то точит его изнутри, уничтожает. Заливает алкоголем боль какую-то. То, что тяжело осознавать. Что можно кое-как замазать скандалами, драками, приводами. И ведь права оказалась. Отомстить хочет. И понятно, что ничего хорошего из этого не выйдет, но, видимо, ему не результат нужен, а сам факт. Не знаю чем, но вдруг я смогу помочь, если буду рядом. Вовремя подскажу, что оно того не стоит. Что лучше оставить, как есть. Или поговорить. Разойтись, не общаться, попытаться забыть.

Все неприятные процедуры я выдержала. Некоторые со стиснутыми зубами, но все же. Из салона вышла перед самым закрытием. С четким пониманием для чего иду в субботу с Олегом к его родителям. Помочь, поддержать, подстраховать. Ему очень нужно как-то выбираться из того болота, в котором барахтается последние месяцев шесть. И все у меня на виду. Никакой он не монстр и сумасброд, просто глубоко раненый собственной семьей. И если я могу что-то сделать, обязательно сделаю.

Дома быстренько поужинала. А потом достала пакеты, которые засунула на самую дальнюю полку. Чтобы бабушка или Митька не нашли. Пока я дома одна, надо померить и отгладить платье. Надела, повертелось перед зеркалом. Оно в чехле было, почти не помялось. Выглядит шикарно. Вот только белье я все равно куплю. Бюст, конечно, Олег сразу заметит, да и не так уж он и нужен – лиф укреплен. А бесшовные трусики будут в самый раз, незаметно и гигиенично. Тоже мне ерунду выдумал – фильмов пересмотрел?

Утюг все же достала. Я должна выглядеть не почти немятой, а идеальной. Пока гладила, представила как накрашусь и уложу волосы – не думаю, что стоит изобретать что-то сложное или обращаться к профессионалам. Локоны у меня и так всем на зависть, достаточно завить кончики. А макияж простой и легкий, мне всего девятнадцать – рановато для боевой раскраски. Если Олегу покажется, что я поскромничала, пообещаю ему ввернуть где-нибудь фразу, что намеренно решила изобразить скромницу. Распространенный ход, большинство моих однокашниц идут знакомиться с родителями своих парней с чистым лицом и аккуратно собранными волосами. И одежда скромней чем в университет. Вот и я сделаю вид, что такой вид исключительно с целью понравиться и окрутить их драгоценного сына.

Спать ложилась в приятном предвкушении и послесалонной неге. Чувствовала, как приятно от меня пахнет всякими маслами и кремами. Ощущала шелковистость кожи и мягкость пяточек. Представляла, как посмотрит на меня Олег, когда увидит всю такую красивую и ухоженную… На этом и уснула. А утром понеслась по очередному кругу – учеба, магазин, больница. Хорошо, что Митька вроде не поправку идет. Лишь бы бабушка не расхворалась, пока там с ним лежит.

Так как суббота у меня занята, решила сделать дома уборку заранее. Если брата выпишут в середине следующей недели, не хочу, чтобы в грязную квартиру вернулись. Тем более там другие дела будут – приготовить, накупить вкусностей, какой-нибудь подарок припасти.