— Яр, там всё не так…

— Да знаю я! С ней вечно всё не так!

— Знаешь?! — произносит Антон с удивлением. — И где она?

— Ушла.

— Эм… Окей. Ладно, пока. Некогда, Яр. Извини, что так получилось. — И Антон отключает звонок.

— Он не сказал, куда она ушла?

— Нет. Он не знает. Ян, может…

— Не сейчас, Антош, мне надо предупредить папу. — Нужно отделаться от этого блеющего козлика, пока меня не вырвало.

— А, ну да. Надо, конечно.

— Не говори никому, пожалуйста! — Я заискивающе смотрю в его глаза.

— Хорошо, Ян. Я провожу.

Чем бы дитя ни тешилось! Позволяю Антону довести меня до машины и целую на прощание в щеку. Этому влюблённому придурку вполне достаточно такого рода нежности, чтобы преданно заглядывать мне в рот всю ближайшую неделю.

— Я позвоню, Антош. — Сажусь за руль, не слушая его бормотание, и срываюсь с места.

Чёрт, и где мне теперь искать эту выскочку?!

Анна

И почему у меня снова горит задница? Лежу на боку, перекинув согнутую в колене ногу через другую, и ощущаю, что на моей попе лежит большая ладонь. Осторожно опускаю голову и приоткрываю один глаз. Ощущения не обманули, меня действительно нагло сжимает рука колючего ёжика. Его равномерное дыхание щекочет мне макушку, и всё тело неосознанно покрывается мурашками.

Так, без паники! Это я на его половине, а не он на моей. Даже если его рука нагло цепляется за мою задницу, как за последний пирожок на прилавке! Нужно просто аккуратно высвободиться из его загребущих лап и потихонечку убраться на кухню. Будто так всю ночь и было…

Делаю лишь крохотное едва заметное движение, как Ярослав сонно протестует, вжимая ладонь мне в ягодицу, и собственнически двигает на себя. Пищу мышкой в протесте, когда мой лоб упирается в его острый подбородок. Вторая рука парня подныривает под мою талию и прижимает к себе вплотную. Слишком уверенно и горячо! Вот этого я и боялась!

Испуганно взвизгиваю, резко отталкивая от себя блондина руками и ногами. Тот просыпается, но довольно туго соображает, поэтому с грохотом падает с дивана на пол, да и выглядит при этом так, будто совершенно не понимает, что случилось.

— Какого… мать твою? — ругается он, сидя на полу.

Я испуганно замираю, а подсознание шлёт оповещение: «пора включать дурочку»!

— А что такое? Ты с кровати свалился… кажется…

— Ты меня столкнула!

— Делать мне больше нечего, — невозмутимо фыркаю я и на всякий случай сползаю с дивана. — Наверное, приснилось что-то плохое, вот и пнула… нечаянно.

— Я, по-твоему, идиот, Полянская?

— Ещё и какой, — тихо бурчу я сквозь зубы и спешу запереться в ванной, пока не начинают сыпаться вопросы, что я вообще делаю в его постели.

Но вопросов не следует — Ярослав молча провожает меня взглядом, от которого меня уже откровенно потряхивает. Надолго занимать чужую ванную желания нет, поэтому я наскоро умываюсь, распускаю завитые волосы, пренебрегая укладкой ради экономии времени, и спешу переодеться.

На столь ранний уход я, конечно, не рассчитывала, но раз в квартире внезапно объявился хозяин, который вдобавок на дух меня не переносит, нужно провести остаток дня в прогулках по городу. Такая идея мне даже понравилась — будет возможность осмотреть окрестности.

И как только колючий ёжик уходит принимать душ, я пользуюсь моментом: аккуратно складываю диван, выбрасываю мусор от вчерашнего ужина, и в знак извинения за утренний пендель завариваю блондину свежий чай. А затем спешу убраться из квартиры, оставляя ключи Антона на самодельном крючке перед дверью.

Ярослав

Совсем охренела! Упал! Больше она ничего не могла придумать?! Хотя это же Полянская, откуда там мозг! Обесцветился весь!