Неспособная бороться с искушением (меня словно магнитом тянуло к волшебному цветку), опасливо оглянулась на двери. Никому до меня дела не было. С благоговейным трепетом дотронулась до гладких холодных лепестков и сжала пальцами хрупкий стебель.

– Впервые встречаю алиану, равнодушную к танцам.

Вздрогнула, услышав за спиной тихий, парализующий мысли и тело голос. Ему вторили тяжелые шаги, быстро сокращавшие расстояние между нами. И чего этому ящеру бесхвостому не сидится на своем троне?!

В страхе отдернула руку. Заставив себя обернуться, завела ее за спину. Взгляд уперся в широкую грудь тальдена, затянутую в черный камзол. Вся остальная одежда мага была того же цвета. Единственным ярким пятном, оживлявшим мрачный ансамбль, стало роскошное колье из золота и драгоценных камней.

Ресницы дрогнули. Я нехотя приподняла голову, чтобы встретиться не то с насмешливым, не то с полным злорадства взглядом холодных, точно ледяные осколки, глаз.

– И не перестаю задаваться вопросом: мне досталась невеста отчаянная или сумасшедшая? – Скальде выразительно покосился на что-то у меня за спиной и продолжил подозрительно вкрадчивым голосом, от которого мурашки промаршировали по спине: – Последний смельчак, отважившийся сорвать цветок Арделии, лишился обеих рук.

Упс…

– Чудо-цветочек постарался?

Опасливо покосилась на плотоядное растение, которое уже не казалось таким прекрасным.

– Отрубила стража, – просветил меня Герхильд.

– Хм… радикально.

Черт! Опять мелю, сама не знаю что. В присутствии тальдена путались мысли. Несмотря на то что кожу пощипывало от мороза, ладони предательски потели. Рядом с ним я будто становилась юной девушкой из средневековой глубинки, впервые в жизни удостоившейся внимания мужчины.

Блодейна предупреждала, что после помолвки алианы, хотят они того или нет, начинают испытывать влечение к выбравшему их тальдену. Я ей не поверила. Просто не понимала, как меня может тянуть к одному мужчине, если всем сердцем люблю другого.

Теперь же, оставшись с драконом наедине, была вынуждена признать правоту ведьмы. С одной стороны, хотелось сбежать от Скальде куда подальше. А лучше – его послать. За то, что унизил меня перед всей знатью. С другой – каждой клеточкой навязанного мне тела я ощущала возникшее между нами при-тяжение.

Хотя, скорее, притяжение было односторонним. Тальдены не были привязаны чарами ни к одной невесте. Всегда сохраняли рассудок холодным. А у некоторых – не будем показывать пальцем – он и вовсе был подмороженным.

Присутствие Герхильда будоражило, заставляло сердце учащенно биться, и в сознании подобно цветам Арделии оживали провокационные картины.

Я вдруг почувствовала себя предательницей и прелюбодейкой. Мерзкое ощущение.

В общем, если у кое-кого эмоции отсутствовали даже в зачаточном состоянии, то меня буквально от них распирало. Противоречивых, ярких.

Так и хотелось крикнуть самой себе: фу! Плохое тело! Я и раньше-то теплых чувств к своей новой (и, надеюсь, временной) оболочке не испытывала. А сейчас ее почти ненавидела. Ненавидела и чертову магию, привязавшую меня к этому Ледяному, и разбушевавшиеся Фьяррины гормоны.

– Вы замерзли, – на удивление мягко прозвучал голос мага.

А я уже и забыла о холоде… Продолжала дрожать, скорее, по инерции.

Стоило Герхильду до меня дотронуться, как дрожь усилилась. Даже через плотную ткань платья я ощущала жар, исходивший от его ледяных пальцев. Невозможное сочетание. И тем не менее, несмотря на холод, что источал Скальде, рядом с ним становилось жарко.

Кожу слегка закололо – серебристая вязь магического рисунка заструилась по телу. Еще одна реакция на близость тальдена, означавшая, что алиана откликается на его силу. Если бы узоров не было – не было бы и помолвки. Считалось, что чем ярче и четче на коже проявляются рисунки, тем острее алиана чувствует своего избранника и его магию. Тем больше у нее шансов стать ари.