– Зачем тебе сердце?

Тальден не сводил с зимней красавицы пристального взгляда.

– А вот это уже не твое драконье дело! – грубо отрезала Древняя. – Найди его, и уже к лету взойдешь на трон!

Игрэйт не ответил. Но и алчного блеска светлых глаз Леуэлле оказалось достаточно, чтобы понять: он выполнит требование.

Снежная дева блекла, становясь прозрачной, пока не рассыпалась мириадами крошечных песчинок, разлетевшихся по Кристальной пещере.

И только голос, шепот-обещание, продолжал звучать под ледяными сводами храма:

– Уже скоро, Мельвезейн. Уже скоро мы с тобой встретимся снова.

Ариэлла, коварная, убедила меня, что имбирное печенье хорошо идет под бокальчик разогретого с медом вина, от которого веки начали предательски слипаться. К снедавшей меня горечи прибавилось какое-то отупляющее спокойствие. Попрощавшись с подругой, не переставая зевать, доплелась до кровати. Прилегла, как думала, всего на несколько минуток. А когда проснулась, небо уже было все в звездах, пусть пока еще блеклых, затянутых фиолетовой дымкой сумерек. Горы, взявшие в кольцо Хрустальный город, венчала корона из закатных лучей. Укрытые снегом острые пики напитались багрянцем, в то время как сад под окнами моей спальни заволокло густой чернильной мглой.

Насладиться красивейшей панорамой мне не дали. В смежной со спальней комнате послышались переругивания, которые с каждой секундой звучали все громче. Паж и служанка никак не желали превращаться в слаженный дуэт, продолжали с упоением собачиться. В визгливый голос камеристки и насмешливый бывшего (надеюсь!) воришки вплеталось тоскливое мяуканье Снежка.

Первым в комнату вошел Леан, не удосужившись постучать. Надо будет вплотную заняться его воспитанием. Следом, словно ведьма на метле, влетела Мабли. Снова пунцовая и опять разозленная. Понятное дело кем. Вообще-то метлы у Мабли не было, зато на руках обнаружился кьерд.

У меня чуть челюсть при виде Снежка на пол не рухнула.

– Что вы сделали с моим котом?

Питомец издал очередное страдальческое «мяу», словно таким образом вопрошал мироздание: за что?! Длинная густая шерсть кьерда была тщательно вычесана и теперь лоснилась даже в приглушенном свете каминов. За это Мабли или кому бы то ни было большое спасибо. Ну а за все остальное… Снежная шерстка на холке и вдоль спины аж до самого пушистого хвоста была перехвачена розовыми и голубыми бантиками, отчего мой питомец стал похож на извращенную версию дикобраза. На морде, оттененной большим пышным бантом, повязанным вокруг шеи, застыло самое разнесчастное выражение.

Было видно, Снежку не по нраву это амплуа.

Наверное, что-то такое отразилось у меня на лице, потому что Мабли оскорбленно оправдалась:

– Это не я!

– И уж тем более не я! – поспешил снять с себя подозрения новоиспеченный слуга.

– Ну и кто тогда? – спросила я, забирая у девушки своего принаряженного страдальца.

Как вскоре выяснилось, сбежав от рыдающей хозяйки, Снежок на беду свою решил заглянуть к эсселин Фройлин. Он у меня вообще любитель прекрасного пола, а к алианам почему-то питает особую слабость и часто захаживает к невестам в гости. В спальне у Майлоны коротала время за послеобеденным чаепитием Рианнон. Маясь от скуки, алианы решили поупражняться в парикмахерском искусстве и превратили кьерда в свихнувшегося модника.

– И как только им позволил? – дивилась я, разбираясь с многочисленными узелками. Завязали на совесть.

– Наверное, подкупили чем-то вкусным, – внесла свою лепту в расследование Мабли.

Вполне вероятно. У Майлоны в комнате съедобное не переводилось. А кьерд, после того как плотно покушает, становится до абсурдного послушным и до безобразия покладистым.