Впрочем, какая разница? И я еще немного отодвинулась.

- Вы правы, - ответила сдержанно. – Прошу прощения, но вынуждена вас покинуть, меня ждут.

Урсулов слегка выгнул бровь, будто удивленный моей фразой.

- Берговски? – определил совершенно точно.

Я кивнула. А толку скрывать?

- Отлично, значит, нам по пути. Не возражаешь?

Вот черт!

Находиться рядом с Урсуловым мне совершенно не хотелось, но пришлось изобразить любезную улыбку и выдать скромное:

- Нет, конечно.

А мужчина чуть прищурился, и в янтарно-золотых глазах вспыхнул зловещий огонек, а зрачок слегка вытянулся.

Я тяжело сглотнула, а ноги стали ватными. Передо мной высился настоящий оборотень! Только у тех, кто закончил третий этап Перехода, могло быть так! И если бы Урсулов захотел, сейчас бы мог обернуться в дикого монстра и порвать меня на тряпки.

- Господин…

Нежный шелест девичьего голоса словно по щелчку разогнал витавшее вокруг напряжение. Есения поднырнула под руку Урсулова и доверчиво потерлась щекой о борт его пиджака. А мне достался упреждающий взгляд.

Ну что ж, поняла - не дура. Нужно помолчать.

Тем более страшный черный волчара мгновенно преобразился в человека. Широкие плечи расслабились, а лицо вновь приняло обманчиво спокойное выражение.

- Не советую мне лгать, Вероника Маккей, - отчеканил холодно. – Обман пахнет крайне… раздражающе.

Я быстро-быстро закивала головой. Никакого вранья! Рот больше не открою.

Но альфу не интересовало мое раскаянье.

Сцапав Есению за плечи, Урсулов повел девушку дальше по коридору. Ну а я поплелась за ними, размышляя, где же волчара наткнулся на эту кроткую, но очень сообразительную овечку.

Есения не была похожа на обыкновенную любовницу и тем более игрушку-однодневку.

Отнюдь!

Урсулов относился к своей помощнице, как будто готов за нее глотку перегрызть. В каждом его жесте и взгляде сквозило вполне определенное «она – моя». Я знала это, потому что однажды и Берг вел себя так же. Пусть неуклюже, но ухаживал и умудрялся ревновать без всякого повода.

«Однажды мы выберемся отсюда, Ни-ка… Но я тебя никуда не отпущу. Веришь мне?»

Я прикрыла глаза - только бы никто не увидел набежавшие слезы.

Конечно, я верила Бергу. Всем сердцем. Но года в одиночестве оказалось не достаточно для «прозрения». Придется делать это сейчас.

И новая моральная оплеуха ждала меня сразу же, стоило перешагнуть порог огромного и наполненного всякими медицинскими образцами зала.

Берговский сидел за столом, а на столе устроилась гадина Фокс. И расстегнутые верхние пуговички на ее алой блузке слишком наглядно свидетельствовали о характере беседы.

Перед глазами поплыло густое марево. Но я покрепче стиснула зубы и с задранным подбородком шагнула вперед.

Потому что назад дороги не было.

***

Ревность.

Он чуял ее терпко-острый аромат. Этот запах беспокоил зверя. Подначивал перехватить контроль, чтобы…

- Михаил, - врезался в сознание мурлычущий голос, а руки коснулись прохладные тонкие пальцы.

Он мысленно встряхнулся. Очень хотелось ослабить удавку галстука, но это движение - лишняя провокация. Он и так гулял по грани, стараясь соблюсти хрупкое равновесие, но разве можно удержатся, когда рядом сопит сердитая и чертовски соблазнительная добыча?

Завалить бы ее на стол, а лишних свидетелей выгнать к черту…

Нет! Не сейчас.

Михаил глянул на Аманду. Хладнокровна, как всегда, но в глубине темных глаз плескалась тревога и скрытая ярость.

Продвижение к цели было чертовски трудным!

Он отсутствовал всего лишь несколько месяцев, но за это время руководство «Бионики» было подчищено и частично перестроено. Колоссальная работа, но безумцы могут быть гениями…