Жаль, озвучить свои мысли не могу. Делаю вид, что терплю. То есть терплю на самом деле. Делая вид, что он во всем прав. А может сорваться? Типа случайно. Интересно, поцелует?

Заманчиво.

Зажмуриваюсь, чтобы не сделать глупость. Массажные движения становятся все интенсивнее. И я уже не могу держаться без всяких задних мыслей. Зажимаю рот рукой. На глазах слезы. Ещё немного и сорвусь.

И когда уже чувствую, что начинаю мычать, пытка прекращается. Движение его рук становятся снова медленными и ласкающими. Переходит к изножью и гладит сразу обе ноги. Скользит большими пальцами по внутренней стороне, принося облегчение, снова даря кайф.

— Вы молодец. Теперь знаю, как заставить вас сделать что-то сложное.

— Да? — спрашиваю расслабленно. От облегчения даже не понимаю, о чем он?

— Угроза моего поцелуя — отличный стимул, как оказалось, — улыбается, но мне слышится некая уязвленность.

— Отличный, — вставляю свои пять копеек, начиная сердиться. Сам поставил практически невыполнимые условия приема на работу, и еще и удивляется, что кто-то пытается их выдержать? Нормально, вообще? — Ведь иначе мне придется искать другую работу.

Смотрим друг другу в глаза. Не понимаю, что не так? Ведь у него же проблемы с сотрудницами, так я в чем провинилась? 

Отводит взгляд первым, признавая мою правоту.

— Неудачная шутка. — Шутка. Так это была шутка? А где смеяться? — Лежите спокойно. Сейчас масло впитается.

Берет салфетку и начинает вытирать мои ноги, которые, не то что бы не болят, но чувствуют себя определенно получше.

— Игорь Алексеевич! Вы бог! Бог массажа!

Усмехается, и неловкость между нами как-то сама собой рассеивается.

— Так меня еще не называли. Спасибо. Можете одеваться. — Я сажусь, а он больно уж быстро сует мне в руки блузку. — Одевайтесь.

Что я говорила про неловкость? Рассеялась? Забудьте. Никуда она не делась. И чего он так стремится сбежать? 

Быстро моет руки и сваливает из кабинета, буркнув, что ждет на рабочем месте.

Ох, как теперь всё вернуть-то назад? Возможно ли после вечернего инцидента? Сложно. Особенно если учесть, что не очень хочу забывать.

Надо завести какой-нибудь легкий разговор, чтобы потихоньку свести на нет напряжение, которое сегодня периодически вспыхивает.

Пока одеваюсь и выхожу, думаю, какую бы поднять тему. Может быть, о Центре или о его работе тут? Вполне. Мне кажется, он любит об этом поговорить. 

Меня встречают у админской стойки.

— Катя, мы на обед, — заявляет шеф, берет меня под локоть и тащит за собой.

— А мне сумочку надо, — пищу, пытаясь вырваться.

— Я заплачу за обед.

— А причесаться? — не унимаюсь. Мне бы хоть в зеркало глянуть. 

Останавливается, поворачивает к себе и приглаживает волосы, убирая выбившиеся прядки за уши.

— Так хорошо.

Спорить бесполезно. Легче просто принять как должное. И завести уже расслабляющий разговор, чтобы не так смущаться от его действий.

— Как получилось, что вы стали массажистом, а не врачом?

Ой. А вдруг это не такая уж и простая тема?

9. Глава 8

Скорее всего, мне не ответят. 

Уж больно хмурым и суровым вдруг становится лицо шефа. Брови сходятся на переносице. Губы поджаты. Похоже, решает, стоит ли меня посвящать в столь личную тему. Уж не связано ли оно с тем, о чем говорила Катя? 

Выпивает стакан воды и резко ставит на стол.

— Хорошо, Виктория, вам я расскажу. Вы адекватный человек и сможете принять мою историю не как попытку себя возвысить или сделать из Батырева Игоря какого-то супергероя. Ведь так? Вы сможете просто принять все, как есть, без лишних сантиментов?

Неожиданное вступление, надо сказать.