Дыхание сбивается отнюдь не от физических нагрузок. Воздух между нами раскалён до предела, и я шумно вдыхаю его через нос.

Али укоризненно качает головой.

– Мне и правда стоит научить тебя бегать, – задумчиво скребёт щетинистую щёку. – Потому что дать отпор ты вряд ли сможешь, а вот убежать можешь попытаться.

– От кого мне бегать?

– С твоим везением – даже от собственной тени, – отвечает он, и его губы дёргаются в ухмылке.

Как смешно, чёрт возьми!

– Я закончила разминаться, – подхожу к парню почти вплотную.

– Только я решаю, когда и что ты закончила.

Ренат укладывает руки мне на плечи и, развернув к себе спиной, легонько подталкивает вперёд.

– Давай, десять кругов трусцой.

Это так унизительно... Моё надрывное дыхание, которое я и так не могу контролировать, выдаёт абсолютную неготовность к физическим нагрузкам. А он просит меня ещё и побегать...

Зато у меня появляется шанс быть на некотором расстоянии от парня. Он, кстати, не смотрит на меня. Подходит к груше и без всяких разминок начинает по ней лупить. С такой силой, что старая, ржавая, увесистая цепь скрипит от ударов по снаряду и того и гляди порвётся. Завороженно смотрю на мышцы его плеч и рук, позабыв считать наматываемые круги. В какой-то момент решаю, что хватит, и подбегаю к Али. Он всё ещё бьёт по груше и словно не замечает того, что я приблизилась. Замираю в метре от парня, не решаясь его остановить.

Неожиданно его рука выстреливает в сторону, пальцы обхватывают моё предплечье, и я лечу в кольцо сильных рук боксёра. Ойкнув, спиной врезаюсь в каменные мышцы груди. Оказываюсь совершенно обездвиженной, и, кажется, перестаю дышать.

– Реакции – ноль, – бесцветно сообщает Али. Схватив за запястья, ставит мои руки возле груди и пальцами сжимает мне кулаки. – Начнём с того, как правильно бить. Я не хочу, чтобы ты разбила костяшки в кровь, поэтому не думай о силе. Лишь о технике.

Сила, техника... Но я, чёрт возьми, могу думать лишь о твёрдом прессе парня, его каменной грудной клетке и голосе, который звучит возле самого уха…

Ренат руководит моими руками. Левую держит поближе к лицу, словно закрывая его. А правую направляет к груше. Разворачивает кулак так, чтобы мне было не больно, и бесконечное количество раз вынуждает меня бить по груше. Но так как он контролирует весь процесс, очень скоро я пристраиваюсь к его ритму. И у меня даже получается делать всё правильно.

– Давай без фанатизма, мелкая, – одёргивает меня парень, когда чувствует, что я увлеклась процессом. – Не хочу вести тебя в травмпункт.

– Я и сама могу дойти, – отбиваю подачу, – дорогу знаю, много раз там была.

Слышу, как он гортанно хмыкает. Спиной чувствую эту вибрацию и пытаюсь вновь сосредоточиться на ударах в попытке отключить тактильные ощущения. Когда мне было пятнадцать, и я лишь издалека наблюдала за Алиевым, не могла и представить, что буду находиться с ним наедине вот в таких интимных условиях. И сейчас совершенно не могу расслабиться, потому что всё моё нутро чувствует, как он опасен. Он может раздавить моё влюблённое в него сердце и даже не заметит этого...

– Давай теперь сама, – Ренат наконец отпускает мои запястья и делает шаг назад.

Вспотевшая кожа тут же ощущает холод, и мне становится неуютно. Мышцы рук горят, но я с упорством бью по груше.

– Нет, – останавливает меня. Вновь приближается сзади, но теперь его руки ложатся на мои бёдра. – Ты должна бить корпусом.

Его правая рука скользит вниз, а потом вверх по талии и рёбрам.

– Ты должна выкинуть руку вперёд, но толкать её должно не плечо, а всё тело.