Анна Россиус Мой настоящий

Кирилл.

Всегда терпеть не мог семейные торжества.

Но ради свадьбы старшего брата пришлось вернуться в Россию на несколько дней.

Сергей с невестой сняли под это дело целое крыло роскошного отеля на Истре.

Выхожу на террасу, с которой открывается восхитительный вид на реку и окрестности. Любуюсь пару секунд и начинаю выискивать внизу знакомые лица.

Тучи чёрные нависли, дождик накрапывает. Но лужайка под навесами освещена множеством гирлянд из разнокалиберных фонариков. Красиво.

Будем отмечать три дня.

Такое событие в научном мире! Как же, блть, пропустить?

Будущая жена Серёги – Кристина, дочь четы Образцовых, выдающихся нейробиологов. Умница, красотка, идёт по стопам родителей и успешно штурмует научный Олимп. Ей прочат блестящую карьеру.

Рассматриваю её. Внешне – приятная, но жуткая стерва.

Где-то на заднем плане маячат две рыжие девчонки – её младшие сёстры-двойняшки. Строгая мамаша постоянно ими недовольна, зато на старшую дочь-невесту смотрит с обожанием.

Мгновенно проникаюсь сочувствием к рыжикам – уж мне ли не знать, каково это – быть изгоем в семье?

Я на Серёгином фоне всегда бледно выглядел. Он – не сын, а мечта любых родителей. Был лучшим в школе, легко получил красный диплом в институте и играючи защитил кандидатскую. К слову, они с Кристиной Образцовой – коллеги, так и познакомились.

Зато я – неуч, балбес, никчёмный айтишник без будущего.

Ладно, хорошо хоть с одним сыном им повезло.

Я не завидую брату. Хоть и мало у нас общего, и разница в возрасте приличная, а любим и держимся друг за друга крепко.

Его философия – нашёл своё дело, дышишь им – наплюй на всех вокруг и живи. Будь счастлив и делай счастливыми близких.

Совсем скоро братан осчастливит эту рыжую душнилу.

Деловая колбаса, смотрит на всех свысока, похлеще своей мамаши. А вот её сестрёнки – огонь. Веселые, живые.

Замечают меня. Подмигиваю.

Одна открыто пялится, выгнув бровь. Хмыкает и отворачивается. А вот вторая – смущается и опускает глазки. Закусывает пухлую розовую губу и смотрит из-под пушистых ресниц снова.

Хм. А мне нескучно будет здесь, похоже.

***

Уже вечером, когда взрослые хорошенько поддали, а дети улеглись спать, бреду по коридору в поисках своего номера. Устал после перелета, ещё и выпил со всеми, ведёт из стороны в сторону слегка.

Свадьба завтра, мне бы её не проспать…

А вот и моя дверь.

Ковыряюсь с замком и слышу жалобные всхлипывания.

Кто-то из двойняшек. А ведь минут двадцать назад ещё веселились, хохотали. Я и с тихоней, и с оторвой успел потанцевать.

– Я так не могу, мам! Он же намного старше!

– Ты с неба звёзд не хватаешь, Анна, – зловеще тихо произносит Серёгина будущая тёща. – Антон позаботится о тебе.

– Зачем мне замуж выходить, я не понимаю!

– Тебе не нужно понимать. Просто исполни волю родителей. Гаранин – влиятельный, уважаемый человек. Он пожелал с нами породниться, и это большая честь…

– Вот сама и иди за него…

Девочка не успевает договорить, раздается громкий звук пощёчины.

– Мерзавка. Думай, прежде чем рот открыть.

Чёрт. Жалко рыжика.

Уже понял, что, несмотря на внешнее сходство, двойняшки совершенно разные. Марго палец в рот не клади, она бы такого от матери не стерпела. А вот Аня – кроткий ангелочек. Как, вообще, можно на неё орать?!

Вмешаться бы, но портить с братом отношения в канун свадьбы – не лучшее решение. И без того все родственники от меня какого-нибудь подвоха ждут.

Вот если бы она Серёге врезала, я бы заступился. А так – в разборки матери и дочери лучше не лезть.

Через минуту Татьяна Олеговна, или как там её, покидает соседний номер и удаляется. А я стою у себя в дверях и продолжаю слушать девичий плач.

Была ни была.

Бросаю пиджак и карту на диван и возвращаюсь к номеру девчонок. Стучу.

– Аня…

В неярком свете торшера вижу сгорбленную фигурку. Она горько плачет, спрятав лицо в маленькие ладошки. Сердце мне рвёт.

Подхожу ближе и присаживаюсь перед ней на корточки.

Вздрагивает.

Соблазнительная грудь в вырезе платья вздымается при дыхании.

– Кирилл, ты слышал?

– Да. Всё так серьёзно?

– Серьёзнее некуда.

– И часто мать вас бьёт?

Аня стыдливо отворачивается.

– Да нет, нет… И это почти не больно. Просто обидно очень.

Ну-ну. Я слышал тот шлепок. И щечка алая, горит теперь.

Касаюсь её бархатной кожи. Нежная-нежная.

Она распахивает глаза ещё больше, в них плещется паника.

Спешно убираю руку. Встаю и отхожу к окну.

– Выйдешь за него? Послушаешься мать?

– Она, если решила, то добьется своего. Так всегда.

Мне кажется это диким. Но я не знаю всего. Мало ли, что у них за обычаи в семье…