Пронзает так, что ощущаешь как по телу, по самым тонким венам расползается нечто приятное, нечто теплое.

Вдох…

Выдох растекается по губам облаком.

Прикосновение.

Робкое.

Еле ощутимое.

Мягкое…

Кто сделал этот шаг? Я или он?

Или же мы встретились посередине?

Не знаю. Не понимаю.

Смотрю на его закрытые веки. Дрожащие такие. На морщинку, расчерчивающую мужской лоб по диагонали и залом между бровей, широких… мужских.

Красивый.

Сталкиваемся глазами вновь и замираем. Молчим до тех пор, пока тишину, которая стала инициатором чего-то мало правильного, как, мне кажется, разрывает детский плач.

- Мой сын, - шепчу ему в губы, которые все еще рядом, а затем отодвигаюсь и встаю, чтобы уйти.

Губы горят и словно пульсируют, а щеки вообще пылают огнем.

Вхожу в комнату и поднимаю моего малыша на руки.

- Тише, мой сладкий. Тише, - улыбаюсь, видя, как он ищет, соприкоснувшись с моей рукой мягкой щечкой, соску.

- Долго спал и проголодался?

Выхожу обратно, за бутылочкой и понимаю, что мы одни.

Наверное, так даже лучше.

Чем может закончиться глупый порыв? Лишь истерикой моей.

Романы и мужчины не для меня. Во всяком случае не сейчас это точно. У меня есть план. Я не могу отвлекаться от него на другого мужчину, если это не мой сын.

Держу в руках прямоугольный листок бумаги, который оставил Олег на столе, уходя еще неделю назад. А еще на пиджак, который я перенесла в гостиную и положила в том же виде, каком он был на стуле.

Он написал свой номер телефона и попросил позвонить, в случае чего.

Не понимаю, что люди имеют ввиду в таких посланиях. Что должно произойти, чтобы я ему позвонила?

Повод искать я не стала и потому порой смотрела на клочок бумаги, хотя номер уже сохранила в телефон и убирала обратно в стол. Думая о том, что, быть может, люди имеют ввиду совсем иное? Чтобы ты позвонила, наоборот, без повода? Потому что ты сама так захотела, а не столкнувшие тебя в пропасть безнадеги обстоятельства.

Оставшись вновь без разумного ответа на свои вопросы, я в очередной раз убрала бумажку, улыбнувшись своему безумию.

За эту неделю я освоила программы, которые и правда оказались не так сложны. Процесс пошел гораздо быстрей, а еще за две полноценные недели мне выдали зарплату в десять тысяч рублей и я сразу почувствовала себя уверенней. Какой бы смешной ни оказалась сумма, но она добавила стабильности. И я со спокойной душой пошла покупать сыну комбинезон, а себе шапку, потому что сентябрь почти закончился, и погода стала слишком прохладной и богатой на ветра.

- Ну что, пойдем за первым комбинезоном, сынуль? – в дверь постучали и я крикнув «входи» продолжила кутать Гордея.

- Готовы? – спросила вошедшая Герда.

- Почти. Сейчас положу припасы еды для сына и в путь.

- Жду, - пока ухожу за бутылочкой и запасной пустышкой с колпачком, она осматривается, потому что впервые у меня в гостях. – Слушай, а у тебя тут хорошо. Уютно.

- Согласна. Мне здесь очень нравится.

- А сколько платишь? Или во второй комнате кто-то живет? Хозяйка?

- Ну, я плачу коммуналку только.

- Это как?

- Да так, долгая история. Потом расскажу, - мне не очень хотелось вдаваться в подробности, потому что объяснять, значит говорить о себе слишком много.

В торговом центре справились на удивление быстро. Магазинчики посещали не очень дорогие, но выбор в них неплохой. Я умудрилась даже обувь себе взять новую. Так как на старую указала подруга и стало неловко. Я привыкла экономить и не выделяться. Правда на одежду сына экономить не стала и в этот раз. Тут я посчитала важным купить хорошую вещь, чтобы на всю зиму хватило. В итоге я взяла ему демисезонный комбинезон, который и на следующий год должно хватить.