Всю дорогу домой, закончив с проклятиями на этого сноба в костюме, вспоминала о том, что хотела купить, потому что список потерялся где-то. Может, и выронила его, когда сумка упала еще в том офисе.

Вышла на своей остановке и, заглянув в супермаркет, оставила там целых три тысячи. Не люблю утренние смены. Чаевых мало. То ли дело вечерние, когда люди сытно ужинают, заказывая дорогие деликатесы и напитки.

Стоило войти в квартиру, как я услышала, плач сына.

Поспешила к нему едва сняв обувь и увидела маму, не обращающую на него внимания, сидящую в кресле, а малыша, разрывающегося в кроватке.

- Мама… - мокрыми от слез глазами посмотрела на нее и подошла к Гордею.

- Явилась. Наконец-то, - она встрепенулась и встав заходила вокруг. – Приучила к рукам, вот и таскай, а я не буду.

Подняла его и прижала к себе. Самое дорогое, самое ценное, что есть у меня. Мое маленькое солнышко во мраке уродливой и суровой жизни.

Он всхлипывал и будто обнимал меня за шею, разрывая в клочья измученное сердце.

- Как же ты так можешь с ним… со мной? – не пытаясь узнать ответ, просто сказала вслух свои недоумевающие мысли.

- Сама виновата. Сделала бы аборт и жила себе спокойно, - ее звонкий голос бил по натянутым нервам, но я была не готова сейчас идти с ней в бой.

Я соскучилась по сыну, я хочу побыть с ним вдвоем, и только. Успокоить и сказать, как сильно я его люблю.

- Как же ты можешь… - шепнула себе под нос, уходя в нашу с ним спальню.

- Нечего было рожать от насильника, - услышала вдогонку, и сердце сжалось так сильно, что, казалось, оно просто исчезнет.

- Тише милый… Тише… - закрыла дверь ничего ей не ответив, потому что беззащитна перед его неосознанным ласковым взглядом, слезы на ресничках которых еще не высохли. – Мамочка рядом, родной. Мама тебя очень любит.

2. Глава 2

Расцеловываю сына. Переодеваю и кормлю.

Злость на мать стирается смехом моего малыша, его любовью. Мне не привыкать к ее словам, отношению к внуку, которого она таковым не считает. Но я просто жду. Жду, когда он подрастет и мы наконец-то съедем отсюда. Гордей пойдет в сад, а я буду спокойно работать.

Мне удалось немного поднакопить денег. Благо пособия детские сейчас дают приличные, матерям-одиночкам. Карта регулярно пополняется, а я чувствую, что все у нас получится. Выхожу из спальни, когда сын, поиграв немного засыпает. Все осложняется сейчас еще зубками, которые начинают лезть.

Мама на кухне готовит ужин и недовольно смотрит, когда я раскладываю детское питание в холодильник.

- В наше время не было никаких пюре и соков. Кормили грудью и кашами, а потом и со стола всем, что ели сами.

- Мы не в твоем времени живем. Я могу позволить себе покупку прикорма для сына, я это делаю.

- Может она, - фыркает, продолжая помешивать мясо на сковороде.

- Я у тебя на сына ни копейки не взяла с момента его рождения и на шее твоей не сижу. Так что не лезь в мой карман, - укладываю последние соки и убираю пакет в полку.

- Если не буду лезть, по миру пойдем.

- Мы? Или ты? – выпрямляюсь и смотрю на ее эмоции, которые бегают по лицу. - Вряд ли ты за нас с Гордеем переживаешь.

- Упрекаешь меня деньгами? Я смотрю за твоим… этим выро…

- Не смей, - угрожающе шепчу и смотрю на нее не менее дико. – Ты меня уже достала. Сидишь дома, не работаешь. Я тебя кормлю, одеваю, оплачиваю коммунальные услуги за всех нас. И в ответ прошу просто сидеть с моим сыном. Твоим внуком, это что сложно?

- Сложно, если он рожден в грязи, а его отец…

- У моего ребенка нет отца, мама. У него есть только я. Я его мама, папа, бабушка и кто угодно. Я, - прикрикиваю срываясь. – Когда же ты поймешь наконец, что я ломаюсь изнутри, когда ты все это произносишь. Это я пережила боль, я… - бью себя в грудь, роняя горькие слезы обиды. - Не ты. И я решила, что мой малыш родится. Я… Твоя дочь… А он, лишь маленький ребенок. Мой ребенок, - снова бью себя в грудь и, захлопнув дверку гарнитура, ухожу из кухни.