– Ну хоть не мозги? На людей не станет кидаться? – я откровенно смеялась над серьёзностью поехавшего парня. Он, похоже, и впрямь верил, что создаст зомби.

– Нет, если я не прикажу. Я его бокор, он будет слушаться меня. И тебя, если правильно выдрессируешь.

– Бокор? – уловила я непонятное слово.

– Маг вуду, работающий по найму. Теперь ты веришь, что я впрямь могу его поднять? Но с тебя – плата, – мрачным шёпотом объявил Матвей.

Он вальяжно поднялся с кровати: на широких губах заиграла коварная ухмылочка. Да-да, всем лежать и бояться. У кого нахватался, недобитый альфа-самец?

Преодолевая порыв пьяно рассмеяться, я отставила на журнальный столик сбоку от себя фляжку и сложила руки на груди. Если его предложение – это просто вопрос денег, то скоро меня такое волновать не будет вообще.

Стоп, я что, уже верю в эту чушь? Так, хватит пить, Юлия Батьковна… Прочистив горло, я гордо вскинула подбородок, только сейчас заметив, как близко уже подошёл Матвей. От него пахнуло чем-то сладковатым, но не травкой: этот запах я знала. Что-то более… удушливое и цветочное.

– Сколько? – ровным тоном спросила я, будто не замечая тенью нависшего надо мной силуэта. Угрозы.

– Хмм… Скажем так, хочу пятнадцать тысяч. Деревянных, сейчас валюта такая нестабильная, – демонстративно вздохнул он, на что я уже открыто хохотнула: сумма смешная.

– Идёт. Давай, покажи, какой ты там супер-маг-вуду, или что там…

– Ежедневно. Пятнашка за каждый день, когда мне нужно будет поддерживать его тело живым. Это всё-таки большой труд. – Матвей улыбнулся ещё слаще, а затем наклонился, уперев руки в подлокотники моего кресла. Его ненормальные болотные глаза сверкали чернотой безумия в полумраке комнаты, и оказавшись прямо напротив моих они испугали не на шутку. Я едва держалась, чтобы вынести такой прямой взгляд без моргания, а он негромко добавил новое условие: – И одно желание.

– Желание? Какое? – пискнула я, всё же отстраняясь на безопасное расстояние.

Я привыкла защищаться от лишних поползновений мужчин, но от Матвея не ощущалось каких-то грязных намёков. Скорее… что-то хищное, будто он угрожал совсем не телу.

– Любое. Одно моё любое желание, – в мягком, грудном голосе заиграли нотки змея-искусителя.

Я наконец-то поняла, какие ассоциации вызывало его поведение: с торгашами из магазина бытовой техники. «Это отличный тостер, ну и что, что дорогой? Зато качество!». Рефлексы сыграли раньше меня, потому как смотря в стеклянное болото этой абсолютно ненормально блестящей радужки я хотела только остаться в целости, что бы там ни случилось дальше.

– Секса не будет, – выпалила на автомате, напряжённо посмотрев на быстро стучащую точку пульса на его шее, прямо у выступающего острого кадыка.

Он рассмеялся. С лица схлынула эта тёмная маска, вернулось что-то озорное, из насмешек и подколов.

– Да сдалась ты мне, Ю-лия. Что я там не видел? Ты свою задницу мне засветила ещё когда через балкон лезла. – Матвей приподнял мою голову за подбородок, вынуждая снова смотреть ему в глаза. Опять этот холод касания, от которого мурашки по лопаткам. – Одно желание, кроме секса. Так идёт? Ты согласна на сделку?

– Со…гласна… – выдавила я, а потом сознание прошибла картинка, как он только что трогал веки и грудь трупа.

Это стало последней каплей для бунтующего желудка. Отпрянув, я согнулась пополам – меня снова вырвало, и Матвей едва успел отскочить.

– Я же сказал, не борщи с перцовым ромом. И тренируй уже выдержку – тебе ещё долго быть женой зомби.

Я вжималась в кресло и судорожно, слепо теребила край пледа, в который завернулась в попытке остановить дрожь. Неприятную лужу на полу прикрыла сдёрнутой из душевой шторкой, а ноги поджала под себя и с опаской наблюдала за тем, что творил Матвей.