Я глубоко вдохнула, признав справедливость замечания. Благо, от Вадима хотя бы ничем не разило кроме его обычного одеколона «Труссарди» – подаренного мной на двадцать третье февраля. Пыталась приобщить скрягу к прекрасному…

А превратила в монстра из голливудских ужастиков.

– Давай немного прихорошимся, – пролепетала я, успокаивая скорее саму себя. Взялась за края рубашки и потянула их к середине мощной груди. – Вот так… это просто…

Просто не было. Пусть Вадька не реагировал на мои потуги, словно манекен – застёгивать пуговицы, отчаянно боясь задеть кожу, было тяжело и неудобно. Длинные ногти с идеальным французским маникюром (безжалостно исцарапанным во время ползанья по балконам) то и дело норовили коснуться мёртвого тела.

Если бы было, чем – блеванула бы снова.

– Стоило поднять зомби ради такого зрелища, – вдруг громко гоготнул Матвей на мои потуги, и я дёрнулась от неожиданности, всё-таки скользнув указательным пальцем по груди Вадика.

– Блин! – вскрикнула я и затряслась от отвращения. – Это, мать твою, обязательно?!

– Раз я твоя компания на ближайшие недели, то привыкай: сарказм и подколы прилагаются, – широко, довольно улыбнулся Матвей, и в его болотной радужке хороводом засверкали смешинки.

– Придурок.

И всё же злить его не стоило: вдруг он реально кинет меня с этим зомбаком наедине, не соблазнившись оплатой. Так что я стиснула зубы и закончила с пуговицами, правда, задев холодную, неприятно твёрдую кожу трупа ещё пару раз. И тут же выхватила из сумки упаковку влажных салфеток, чтобы спешно вытереть руки. Трупным ядом отравиться не хватало для полного счастья.

– Мы так до третьего пришествия провозимся, – вздохнув, Матвей сжалился надо мной и взял с кресла тёмно-синий пиджак Вадима. Не дожидаясь помощи от меня, сам просунул в него руки зомби и небрежно пригладил его волосы пятернёй вместо расчёски. В качестве последнего штриха нацепил ему на нос свои тёмные солнечные очки и скептично осмотрел результат. – Сойдёт. Как будто хорошо провёл брачную ночь с молодой женой. Было бы лучше, если бы на щеке у него осталась твоя помада…

– И не проси! – пискнула я, в ужасе отшатываясь от Вадима.

– И не прошу, ваше золотожопое величество. Но носовой платок держи под рукой – ему периодически придётся вытирать слюни. Он голодный, так что когда вокруг будет много людей – закапает точно. Идите, и если встретимся на ресепшн – сделай вид, что мы не знакомы.

Я мрачно выслушала эти указания и кивнула. По мне так одни только дешёвые пластиковые очки «мэйд ин Чайна» буквально кричали: что-то с Вадькой не так. Я первой вышла в коридор, чувствуя лопатками направленный в спину взгляд и слыша грузные шаги плетущегося за мной Вадика. Поудобнее перехватила сумку, готовясь закрыть за всеми нами номер на карту-ключ, и вдруг Матвей остановился в дверном проходе.

– Ты чего? – шепнула я, оглядываясь по сторонам: на счастье, в ранний час по коридору никто не сновал.

– Секунду, – он с прищуром оглядел косяк, а затем подтянулся и сунул между плашкой и стеной что-то мелкое и плоское. Футболка задралась, обнажив полоску бледной кожи чуть выше ремня: с удивлением заметила, что и на поджарый торс у него тянулись какие-то татуированные рисунки. – На всякий случай. Это очистит ауру помещения – чтобы на следующего постояльца не упало дерьмо, которое мы разбудили.

– Какая забота, – сыграла я безразличие, дожидаясь, пока он покинет номер. – Не забудь забрать мои серёжки с подоконника. И вернуть в целости.

– Уж как-нибудь. Главное, доведи нашего малыша до парковки. Встретимся там.