Приблизившись к супругу, я обратила внимание на большие мужские ладони, на концах которых вместо привычных ногтей были обсидианово-чёрные когти.

– Осторожнее с этим. Не пораньте его, – скрипя зубами, сказала я, бережно укладывая свёрток в руки проклятого дракона.

Быть может, мужчина и ответил мне бы какой-нибудь очередной колкостью, но в этот момент всё его внимание сосредоточилось на малыше. И столько любви и нежности было написано на мужественном лице, покрытом чёрной чешуёй, что мне стало немного стыдно за то, что я сомневалась в привязанности лорда к сыну.

– Стефан. Мой мальчик. Мой наследник, – хрипло от сдерживаемых эмоций произнёс Кейран, что у меня самой на глаза наворачивались слёзы. Мужчина так бережно баюкал малыша, что сердце щемило. – Клаудия, что ты хочешь за то, чтобы добровольно разорвать свою связь с сыном? Просто назови любую цену, я заплачу. Пока ещё не поздно, давай проведём обряд добровольного отречения, расторгнем брак, и ты будешь свободна. Езжай хоть к своему де Арно, хоть куда угодно, – следующей фразой разрушил всю трогательность момента противный лорд.

– Ни за что! Верните мне Стефана, сейчас же! – потребовала я, приблизившись вплотную к Кейрану.

Страх потерять ребёнка был сильнее, чем опасения перед необычным мужчиной.

Кейран де Легар

Клаудия стояла слишком близко, касаясь моего предплечья тонкими пальчиками. Даже через плотную ткань камзола это невинное прикосновение обжигало меня. Глупый дракон в моей голове радостно курлыкал: истинная касалась нас, на руках тихо спал сын – семья рядом, окутывает нас смесью самых сладких и желанных ароматов. Вот только всё было совсем не так, как казалось моему зверю.

– Милорд, верните мне сына, – второй раз потребовала супруга, требовательно глядя мне в глаза.

К сожалению, я тоже поддался этой слабости – как последний идиот наслаждался даже такой близостью.

После родов Клаудия стала ещё прекрасней и желанней. Сейчас на ней было скромное платье для кормящих матерей, а я только и думал о том, как её налившая грудь будет выглядеть, если развязать тесёмки и освободить совершенные молочные холмики от ткани. Эта женщина как сладкий яд для меня. Я не мог долго находиться рядом с ней, но и вдали от неё было невыносимо.

– Зачем? Мы оба прекрасно знаем, что этот ребёнок был тебе не нужен, – напомнил я, безжалостно руша собственные иллюзии.

– Нужен. Я передумала, – сердито сопя, не уступала мне Клаудия и даже осторожно потянула меня за рукав, стараясь опустить мою руку ниже, чтобы забрать дитя.

– Ты подумала о том, что будет со Стефаном, когда ты снова передумаешь? – спросил я, до крови прикусив щёку изнутри.

Лёгкая боль немного отрезвила меня, позволяя мыслить здраво и не уступать жене в любой её просьбе.

– Этого не случится. Я буду хорошо заботиться о малыше, – пообещала Клаудия.

Как же мне хотелось ей верить, но эта женщина была эгоистична до мозга костей. Понять бы ещё, что она задумала? Для чего ей так понадобился мой сын?

Почувствовав волнение матери, мой маленький дракончик проснулся и захныкал, в поисках привычного тепла. Пришлось переложить младенца на руки супруги. Вот только размышляя о своём я не заметил, как обхватил хвостом тонкую талию Клаудии.

– Ой, уберите хм… конечность, пожалуйста, – ощутив мягкий захват, на удивление вежливо попросила жена, бережно прижимая к груди нашего ребёнка.

Оказавшись на руках матери Стеф сразу же успокоился и снова закрыл сонные глазки.

– С чего бы это? Я твой муж, и имею право касаться жены в любое время. Ты же отказываешься от развода. Почему я должен сдерживать свои желания? Лекарь сказал, что ты уже полностью восстановилась после родов, – снова провоцировал я супругу.