Он содрогнулся. Сейчас, оглядываясь назад, он понимал, в чем было дело. Аннабел напоминала ему мать – холодную расчетливую манипуляторшу, ту самую женщину, которая собиралась забрать назад Сару после скандальной поездки в Шотландию и солгала обрученному с дочерью маркизу насчет того, где та была все это время. Мать не испытывала никаких угрызений совести, когда речь заходила о выгоде от брака – неважно, ее самой или ее отпрысков.

После того как прошел месяц, а предложение так и не было сделано, Аннабел поменяла тактику. На одном из светских приемов она попросила сопроводить ее в сад, а там увлекла в глубину лабиринта, образованного живой изгородью, где их «случайно» заметила ее ближайшая подруга и стала угрожать, что расскажет всем, как застала их в компрометирующей ситуации. Однако и та и другая оказались плохими актрисами, чтобы осуществить задуманное до конца. Харт заявил им обеим, что ему плевать на репутацию Аннабел: он просто откажется от нее. Слава богу, она поверила и оставила его в покое.

При воспоминании об этом его даже слегка замутило. Коварство Аннабел очень напоминало ту жуткую историю, которую рассказывал отец, как его мать стала графиней. После того как чуть не угодил в кабалу, Харт пообещал себе никогда больше не повторять подобных ошибок, а чтобы отец не мог им манипулировать, стал играть на скачках и таким образом обеспечивал себе безбедное существование. Так продолжалось до тех пор, пока отец не смягчился и не возобновил выплату содержания, но Харт по-прежнему оберегал свое сердце и свой круг общения.

Он оглядел бальный зал. Дамы в платьях пастельных тонов обмахивались веерами, прикрывая лица, в то время как джентльмены, разодетые словно павлины, выпятив грудь, расхаживали перед ними туда-сюда. Вот она, пресловутая лондонская ярмарка невест! Почему все так напряжены, будто это охота? Все должно происходить просто, легко и естественно – как это было у Сары с Беркли.

Харт никогда не слышал подробностей, как случилось, что Беркли нашел Сару в своих охотничьих угодьях в Шотландии. Они обожали друг друга, и пусть Харт никогда не признался бы в этом, ему хотелось таких же отношений.

Он никогда не страдал от недостатка женского внимания, однако на тех женщинах его не тянуло жениться. До недавнего времени, например, он поддерживал прелестную интрижку с искушенной вдовой леди Марией Темпест. Именно к такому типу женщин его тянуло после фиаско с Аннабел. Пресыщенная, опытная, порочная и самоуверенная Мария любила как доставлять, так и получать наслаждение, не связывая себя дополнительными обязательствами. Как он полагал, как раз Мария прислала ему ту записку вечером накануне свадьбы Сары. В первый момент он ужаснулся, когда понял, что обознался, потом забеспокоился, что Мэг Тиммонс разрыдается и бросится прочь, а сам инцидент приведет к тому, что от него опять потребуют делать предложение, попытаются окольцевать.

В этом случае у Харта просто не осталось бы иного выхода, кроме как сделать ей предложение: ведь это он схватил ее в объятия, привлек к себе и страстно поцеловал, – но все получилось по-другому. В отличие от Аннабел Мэг повела себя вполне адекватно: сразу дала понять, что не считает его в чем-то виноватым – просто произошла ошибка. Оглядываясь назад, можно сказать, что Мэг Тиммонс поступила благородно, так как из всех юных леди Лондона она была последней, на ком Харт мог бы жениться. Позже он, однако, признался самому себе, что их поцелуй в парке оказался… впечатляющим: горячим, страстным, полным желания. Он даже не сразу понял, что целуется не с Марией, и, как ни старался, не смог забыть этот поцелуй.