— Я не ем три раза в день, — прошипела Маша, вжимаясь щекой в матрас.

— А теперь будешь! Иначе я накажу тебя так, что ты отсюда будешь удирать голой и не оглядываться! Ясно?! — схватил ее за покрасневшую ягодицу Сэм, чем вызвал новую волну шипения.

— Хорошо, Хозяин. Простите, Хозяин. Исправлюсь, Хозяин, — ерничала Мария.

Сэм лишь усмехнулся ее такому поведению. Он даст ей немного времени привыкнуть. Но потом пощады не будет. А пока в глазах Уильямса появился недобрый блеск. Сонная и дерзкая Мария зацепила его. Захотелось не только наказать ее, но и поощрить.

Маша сосредоточилась на дыхании, ожидая еще как минимум пары ударов, но их не последовало. Вместо этого Уильямс коснулся внутренней стороны её бедра, отчего она сразу вся сжалась.

— Мария.

По спокойному тону она поняла, что лучше ей этого не делать, и покорно развела ноги. От его прикосновений Машу била мелкая дрожь. Лежать смирно становилось тяжелее с каждым его прикосновением. А когда Уильямс коснулся ее лона, она громко выдохнула, посильнее цепляясь пальцами за простыни. Сэм очень ловко ласкал изнывающую от желания Марию. Менял темп, уделял особое внимание клитору и слегка надавливал на тугой вход, не проникая пальцами.

Долго Маша не продержалась. Начав громко постанывать, она сама старалась поймать его пальцы, хотела ощутить его внутри себя, как вчера в кабинете. Ей, черт побери, это нравилось, и она ненавидела себя за это еще больше.

— Черт, — ругнулась Мария, чувствуя, как к ней подбирается оргазм. Хотелось выть от удовольствия и просить еще. Но она лишь кусала губы и мычала в простыни, стараясь хоть как-то снять напряжение.

Когда перед глазами начали появляться блики, девушка выгнулась как кошка в ожидании последних движений Уильямса. И он… остановился. Резко убрал руки. От досады Маша чуть не разревелась.

— Это наказание, помнишь? — чуть ли не ржал Сэм. Ему нравилось, что он видел. Подпихнув Марию, он дал понять, что пора подниматься.

Ее трясло, как наркоманку, не получившую дозу, но Маша гордо встала с его колен и с вызовом посмотрела на своего мучителя. Между ног все жгло от неудовлетворения. Грудь болела, а в горле пересохло.

— Мне не нужно поощрение! — снова сорвалась Мария.

У Сэма аж лицо вытянулось от столь громкого заявления. Она забыла свое состояние две минуты назад?

— Неужели? — слащаво поинтересовался Уильямс.

— Да, — не отступала Мария.

— И сможешь вытерпеть все наказания и игры без поощрения? — веселился мужчина. Откинувшись на локти, он с интересом изучал свою рабыню.

Маша поежилась от его взгляда. Ее щеки опять залились краской, когда она поняла, что пришел он к ней лишь в одних домашних штанах. От мускулистого идеального тела невозможно было отвести взгляд. Мышцы бугрились при малейшем движении. Огромные плечи хотелось обхватить руками и не отпускать. На массивной шее Мария почему-то захотела оставить засос. Ранее ее никогда не посещали подобные мысли. С Уильямсом в ней что-то сломалось или, наоборот, возродилось.

— Смогу, — чуть тише ответила Мария.

— Ну хорошо, Мария Демидова. Если продержишься, через два месяца я отпущу тебя и заберу заявление.

Ладно она, но он что творит?! Это уже не Тема, а просто какофония какая-то! Сэм должен был остановиться. Отказаться. Но его несло с такой же бешеной скоростью, как и Машу.

— По рукам?

— Да! — без капли сомнения согласилась Мария.

— Одевайся и марш завтракать! У тебя полчаса, — недовольно рыкнул Уильямс. Он только что сам попался на уловку этой малой занозы. ОН! Опытный доминант. — И трусы не забудь!