Так некстати в голове стали проноситься картинки из разных временных отрезков.

Мама запретила мне выходить к гостям, а сестрам помогла сшить красивые наряды. Я тогда попросила сшить и мне что-то, очень уж хотелось быть красивой, на что мама только ухмыльнулась и закрыла дверь перед моим носом.

Отец – единственный, кто принимал в моей жизни хоть какое-то участие, однажды из поездки привез сладкий подарок. Целый кулек разноцветных леденцов! Но когда Миа отобрала у меня конфеты, он и слова против ей не сказал. Просто пожал плечами, мол, тебе все равно сладкое нельзя – мама запретила.

Сестры… Меня ненавидела каждая, кроме Рины. Впрочем, и она не желала общаться со мной дольше нескольких минут в неделю, не считая того дня, когда она решила взять меня с собой на охоту. Но прямо сейчас я вспомнила, что Рина тогда целилась из лука не в зайца.

Всхлипнула, слезы потекли вопреки моей воле, и, неожиданно даже для самой себя, позволила Эргану обнять меня еще крепче.

Я одна в этом мире, совсем одна. Мой жених меня изнасиловал, как бы каламбурно это ни звучало, а моя семья меня ненавидит. Наверное, когда мама плакала из-за того, что меня забрали лорды, она не грустила по потерянной дочери – она боялась, что тайна моей болезни станет известна драконам.

Вот только болезнь ли это?

— Что ты говорил про чешуйки и изменение цвета глаз? — тихо спросила, отстраняясь.

Эрган бережно вытер мои щеки от слез, а я снова позволила ему касаться меня.

— Ты – дракон, Амели. Я говорил это будучи полностью уверенным, понимаешь?

— Меня считали больной. Правда, запрещали лекарям меня осматривать, но мама всегда и всем говорила, что со мной лучше не контактировать.

— Разумеется. Тогда бы все узнали, кто ты на самом деле. Тебе кажется, что люди ничего не знают о нашей расе, но это не так. В Лостако существует целая организация… правда, всего из двух человек, которым позволено бывать на наших землях по личному приглашению главного лорда.

— Всего двое?

— Да, но они обязаны хранить все в тайне от других.

— С чем это связано?

— Если ты изучала историю мира, то должна знать первопричины недоверия людей к драконам…

— Нет, не знаю.

— Я расскажу тебе позже. Не самая приятная история.

— А те девушки? Служанки? Они ведь общаются со своими родными! — Эрган уже поднялся на ноги, а я продолжала сидеть на сырой земле. Вставать не хотелось, как и не хотелось возвращаться в замок… в одну с Эрганом спальню. Я пыталась говорить с ним ровным тоном, но даже сама чувствовала, как в моем голосе сквозил холод.

Лорд склонил голову набок, цокнул языком и посмотрел в сторону океана.

— Они общаются, да? Отправляют им заработанные деньги…

— Амели, ты простудишься, если не поднимешься. Пора домой, тебе стоит принять горячую ванну с мятой и пихтовым маслом.

— Я не хочу домой! — рявкнула, сама от себя не ожидая. Меня снова затрясло от злости. Как же противно чувствовать эту показную заботу от того, кто всего полчаса назад сбросил меня в ледяной океан!

— Поверь мне, я понимаю, что ты чувствуешь…

— Верить? Снова? Ты изнасиловал меня и выкинул в воду, как сломанную, ненужную игрушку. Знаешь, о какой первой брачной ночи я мечтала?

Мы сверлили друг друга взглядами до тех пор, пока Эрган не мотнул головой.

— Под яркой луной на берегу океана, чтобы ты целовал меня, а я смеялась, потому что щекотно. А потом ты бы укрыл меня теплым одеялом, а я, счастливая, уснула и…

Договорить не смогла, слезы душили.

— Я должен был – ради твоего же блага, прости меня… постарайся простить, — едва слышно шепнул и, отвернувшись, ушел к краю скалы.