Я не то что затылком, я пятой точкой чувствую его довольную мину и ехидный оскал. Мысленно выругавшись, возвращаюсь к столу.
— Вы что-то хотели, Тимофей Петрович? — спрашиваю я максимально мило. Настолько мило, насколько позволяет сложившаяся ситуация и субординация.
— Скажите, а вы всегда так к работе относитесь? — Мужчина пафосно складывает руки на груди.
— Как так? — Я всё сильнее сжимаю в руках планшет.
— Безответственно, — говорит он, сканируя меня взглядом с ног до головы. — Да вы присядьте. В ногах правды нет. — Рукой показывает на соседнее кресло.
Красивый, гад. Подкачанный. Ухоженный. Холёный, одним словом. Наверное, живёт на широкую ногу за папенькин счёт.
— Спасибо. Я постою. И нет, я всегда отношусь к своим обязанностям очень даже ответственно, иначе не занимала бы руководящую должность в этой организации.
— Да? — Он выгибает свою тёмную бровь. — Тогда почему вы бегаете в рабочее время по торговым центрам? Или, возможно, вы решили, что у меня проблемы с краткосрочной памятью? Не слушаете на собраниях своего непосредственного начальника. Могу даже предположить, что моя речь показалась вам неинтересной, так? — Он поднимается со своего кресла. Подходит и буквально лапает меня взглядом.
От нервного перенапряжения я начинаю постукивать ногой по полу, как заяц в период гона.
— Я прошу заметить, что я живой человек. И просто отвлеклась буквально на минуту. А в рабочее время я не бегаю по магазинам. То, что я оставила свою машину на парковке торгового центра, ещё ничего не значит.
— Допустим. — Он обходит меня сзади, словно рассматривает как какую-то вещь в магазине.
— Может, вы уже расскажете, на что я согласилась? — озвучиваю я на выдохе мучащий меня вопрос.
Тимофей Петрович молча смотрит на меня и лишь тяжело вздыхает. А спустя несколько секунд всё-таки отвечает:
— Я сказал, что до того момента, как мне подберут помощницу, мне нужен человек, который хорошо знает всю эту кухню изнутри. И именно вы прекрасно подходите для этой работы.
Если бы мои глаза могли вылезать из орбит, то они, наверное, были бы уже на лбу.
— Я? Почему я? — Обессиленная данным заявлением, я всё-таки медленно опускаюсь в рядом стоящее кресло.
— Потому что я так решил, — коротко отрезает он.
Блин! Из-за своей невнимательности я оказалась в совершенно дурацком положении. Сказать, что я не смогу исполнять обязанности помощницы, — значит обесценить себя как сотрудника. Это будет несправедливо по отношению к себе, ведь я действительно не просто так свой хлеб ем и премии получаю.
— А если я не соглашусь? — спрашиваю я, уставившись в белую стену перед собой. Это не конференц-зал, а какая-то палата психбольницы, честное слово.
— Вы уже согласились, — произносит он голосом победителя и садится на своё место.
Ну вот, приплыли тапочки к обрыву! Из начальника кадрового отдела я превращаюсь в девочку на побегушках.
— Это было нечестно, — говорю я и устало опускаю плечи. А ещё очень опрометчиво и глупо с моей стороны, очень глупо.
— Я не виноват, что вы меня не слушали. А если вас что-то не устраивает, то пишите заявление на увольнение.

3. Глава 3.

Арина
— И ты не уволилась? — спрашивает меня подруга и по совместительству соседка по имени Лиля.
Лилечка стройная, красивая блондинка моего возраста. Лёгкая в общении и весёлая по жизни. Мы дружим с ней со школьных времён, когда наша семья жила здесь с бабушкой и я ходила в местную школу. В отличие от меня, у девушки за плечами три брака, но нет детей. Мы частенько засиживаемся вечерами на кухне и пьём чай. Кухня моя, как, впрочем, и вся квартира, маленькая. Но зато своя. Чему я очень рада. В наше время иметь собственное жилье — большое везение.